Проклятый род. Часть 2. За веру и отечество - Виталий Шипаков Страница 59

– Нету у меня причин тебе не доверять, просто очень неожиданно все получилось. Откуда я мог знать, что на деревню беглые стрельцы нападут.

– Кабы не знал, так не поехал бы, – возразил Бешененок. – Сказать по правде, я поначалу даже не поверил, что ты один с целой дюжиной управился, – восторженно добавил он.

– Ну, не с дюжиной, с десятком. Двоих кузнец своим молотом прибил, – заскромничал Княжич.

– Иван, а мой батька был способен на такое?

– Пожалуй, да, пока от чванства да жадности не скурвился, – хотел ответить Ванька, но вместо этого сказал: – Твой отец меня не хуже был боец, а одолеть его мне помогла справедливость, та самая, которую ты блажью почитаешь.

– Мудрено говоришь, словно проповедь читаешь, только мне сей проповеди не понять, потому как не боярских я кровей и грамоте у попа не обучался, – огрызнулся Максим.

– Будь спокоен, рано или поздно, но поймешь. Не захочешь сам, так жизнь заставит, – заверил есаул.

24

Тем временем в светелке меж Еленкой и Аришкой тоже шла беседа, понятно дело, о своем, о девичьем, но закончилась она точно так же.

– Пани Елена, а вам сколько лет?

– Восемнадцать, весною девятнадцать будет.

– Так вы меня совсем немного старше.

– Ты, Ирина, жизнь мою летами не меряй. Мне за последний год столько пережить довелось, что порой старухой себя чувствую, – горько усмехнулась красавица княгиня.

– Пани Елена, а дите у тебя есть, – полюбопытствовала девочка.

– Пока нет, но скоро будет.

– Мальчик или девочка?

– Конечно, сын, – уверенно ответила Еленка. Дочь никак не вписывалась в ее мстительные замыслы.

– А разрешишь мне маленького князя нянчить?

– Конечно, разрешу, только не князя, а Княжича.

Несмотря на свою молодость, Аришка сразу поняла, в чем разница.

– Так он что, охальник эдакий, сотворил тебе дите да в кусты, а ты, чтоб грех покрыть, со старым князем обвенчалась? А ежели муж узнает, как тогда? – невольно перейдя на «ты», возмущенно воскликнула она.

– Не смей так говорить, – строго приказала Елена. – Иван тут ни при чем, это я его не дождалась, замуж вышла. Таких, как он, жены верные годами ждут и одним лишь ожиданием счастливы, а я… – прекрасная литвинка умолкла, отвернувшись к окну. По раскрасневшимся щекам ее покатились слезы.

– Не плачь, расскажи мне лучше про него, – припав к Еленкину плечу, попросила Аришка.

Любить – это значит думать о любимом каждую минуту, каждый миг. Так от чего б ни поделиться своими мыслями, особенно когда об этом просит детская невинная душа. Обняв дрожащую от холода девочку, очага в светелке не было, княгиня тихо, но проникновенно вымолвила:

– Я, Ирина, с прежним мужем в Варшаве жила, город есть такой, столица Речи Посполитой, Польши по-вашему. Кого я только там ни видела – и князей, и рыцарей прославленных, но такого красавца-храбреца, как Ванькаесаул, даже в королевском дворце встречать не доводилось. А какой он ласковый и добрый, ты бы только знала.

– Красив и смел – согласна, но на доброту его я нынче утром насмотрелась. Ивану Андреевичу душу загубить, что воды напиться, – простодушно возразила кузнецова дочь.

– Ну и что? А как иначе-то, коли он с младенчества воюет, – и Еленка рассказала Аришке про Иванову мать, про его дружбу с разбойным атаманом и даже о сражении с гусарами. – Тоже мне, нашла, чем упрекать. А ты подумала, что с тобою и мною было бы, не пошли господь нам Княжича с его умением злыдней убивать? – заключила отважная воительница.

Вспомнив, о чем кричал разбойник возле кузницы, девчушка еще крепче прижалась к Еленке.

– А с мужем как? – кивнув на князево лежбище, спросила она.

– Да никак, Дмитрий Михайлович все знает, это Ванечке про мою тягость неведомо, я ему сказать боюсь, тут такое начнется. Сам Иван князя Дмитрия не тронет, а вот за друзей его, особенно Максима Бешеного, не поручусь.

– И что ты будешь делать?

– Пока ничего. Вот рожу, тогда и видно будет. Может, я, как моя мама, в родах помру, – грустно усмехнулась Еленка и неожиданно добавила: – Глядишь, и впрямь тебе придется нянчить маленького Княжича. Или передумала уже?

– Да что ты, бог с тобой, – не на шутку всполошилась Аришка. – Даже думать про такое не моги, а то беду накличешь.

– Нет, Ирина, похоже, отвернулся от меня господь, а потому ко всему готовой надо быть. Ты мне так и не ответила, согласна ль, если что со мной случится, сына моего растить?

– Я для вас, пани Елена, все сделаю, – заверила девочка, однако, сокрушенно покачав головой, не удержалась и спросила: – Все одно я не пойму, как так можно – одного любить, дитя от него ждать, а замуж выйти за другого.

– Маленькая ты еще, вот поживешь с мое хотя бы, многое поймешь, – ответила княгиня Новосильцева.

25

Не боги горшки обжигают, и лес рубить намного легче, чем врагов, поэтому опасения Игната оказались не то, чтобы напрасны, но изрядно преувеличены.

Меньше чем за месяц с господней да мужичьей помощью хоперцы возвели на руинах княжеской вотчины новую и, как обещал их молодой предводитель, нисколь ни хуже, даже лучше прежней. Просторный, больший супротив былого терем был отстроен в два яруса – нижний для прислуги, верхний для господ. Прямиком от княжеских покоев крытые лестничные переходы вели к конюшне, бане и сторожке привратника, чтоб болезненный Дмитрий Михайлович мог пройти туда, не выходя на мороз. Венчала крышу терема сторожевая башня с окнами на все четыре стороны, позволявшая вести дозор и, в случае осады, палить на выбор по нападающим. Все подворье казаки обнесли частоколом, от чего усадьба окончательно обрела вид воинского укрепления. Впрочем, на что, как ни на крепость, могло похожим быть жилище, созданное стараньем вольных воинов, на время вспомнивших свое мужичье прошлое.

Для коренных казаков – Княжича с Лихарем да Разгуляя с Бешененком, сроду не державших в руках плотницкий топор, тоже отыскалось достойное занятие. Они стали помогать Еленке обустраивать наконец-то обретенный беглянкой дом. По два раза на неделю Митяй с Назаром ездили в Москву, скупать всякую всячину – от кухонной утвари до ковров и перин, а Иван с Максимкой охотой на зверье добывали пропитание работникам, иль мотались по ближайшим деревням в поисках овса и сена для казачьих коней.

Однако вскоре есаулу тоже довелось еще раз побывать в первопрестольной. Бабы, они бабы и есть, хоть княгини, хоть мужички – без разницы. Всех их хлебом не корми, но дай по лавкам побегать, на товары поглазеть. Как только сумасбродная литвинка вознамерилась сама отправиться в Москву, рассудительный Назар позвал на помощь Княжича.

– Иван, твоя красавица нынче с нами ехать собралась. Я уж как ни отговаривал, а она уперлась на своем. Говорит, монеты у ней кончились, надо жемчуга с каменьями на деньги обменять. А ни я, ни Разгуляй толком цену им даже не представляем, да и ее менялы хитроблудые наверняка вокруг пальца обведут. Может, съездишь с нами, ты ж с Кольцо дружил, знаешь в самоцветах толк.