Сокровище рыцарей Храма - Виталий Гладкий Страница 54

— И то правда… А план-то у тебя где?

Этот вопрос постоянно крутился у Васьки на языке.

— На месте, — сердито отвечал Петря.

— На кладбище, что ли? — строил догадки вор.

— Угу. Под надгробием… — Петря едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Лупану не нужен был никакой план. Заветную могилку с кладом он запомнил накрепко. Однако и бумажку с планом Петря не выбросил, а зашил ее в подошву ботинка, предварительно упаковав в большой рыбий пузырь — чтобы не намочить, если придется брести по лужам.

За свою обувь он не сильно переживал. Ботинки у него были старые, порядком изношенные, поэтому на них мог позариться разве что нищий или бродяга.

Но все равно во время сна Петря клал ботинки себе под голову, что тоже не было чем-то из ряда вон выходящим — так делали все босяки, и Васька в том числе. Обувь берегли, потому что у многих она была главной ценностью. Петря, как и почти все небогатые мещане, за городом ходил босиком, перекинув связанные ботинки через плечо, и надевал их, лишь ступив на мостовую.

Яры они покинули под вечер, но еще засветло. Петря было заупирался (опасно ведь: а ну как заметят?), но у Васьки был свой резон. «Ты хоть представляешь, сколько нам до Китай-горы топать? — спросил он с ноткой превосходства в голосе. — Мы туда пехом и до рассвета не доберемся. Не боись, проскочим, держи хвост пистолетом. Постараемся найти извозчика…»

Шнырь храбрился, но на самом деле от разных нехороших мыслей и предчувствий на душе у него кошки скребли. А тут еще извозчик им попался соответствующий Васькиному настроению — угрюмый бородатый мужичище с совершенно разбойничьей физиономией.

На вопрос, как он смотрит на то, чтобы отвезти приятелей в Китаевскую пустынь, извозчик хмуро зыркнул на них исподлобья и ответил: «Я куда угодно поеду, барин. Лишь бы деньгу платили». Уже один этот ответ настораживал. На ночь глядя в сторону Китай-горы извозчики ездить боялись, и их долго приходилось уговаривать.

Некоторые из них распространяли слухи, что в эти святые места в ночное время суток не пускает нечистая сила, а менее суеверные говорили, что по дороге в пустынь балуют грабители, которые для пущего эффекта надевают маски и вымазывают одежду фосфором, светящимся в темноте.

Пока они ехали, Шнырь время от времени украдкой оглядывался: не следует ли кто за ними? Однажды ему показалось, что двуколка, в которую была впряжена пегая лошадка, чересчур долго едет вслед за ними, никуда не сворачивая. Она находилась далеко позади, но у Васьки было потрясающе острое зрение. Он даже в темноте мог хорошо видеть.

Однако спустя полчаса двуколка с пегой лошадью куда-то пропала, и Шнырь успокоился. Теперь он сосредоточил все свое внимание на неторопливо проплывающих мимо них лесных зарослях. В наступивших сумерках ему чудились чьи-то недобрые глаза, которые как бы перелетали с куста на куст.

«А что, могут и пришибить… — думал Васька. — Нонче народу шебутного пруд пруди. Все голодные и злые. Война…» Он совсем не удивился, когда вдруг извозчик громко сказал «Тпру!» и двуколка остановилась.

— Что случилось? — спросил Лупан.

Ему Васькины переживания были неведомы. У Петри в голове билась лишь одна-единственная мысль — побыстрее взяться за лопаты и раскопать могилку.

— Перекур, — пробасил извозчик. — К нам пожаловали контролеры.

— Кто это? — пискнул Шнырь, тело которого от страха мгновенно заледенело.

«Я так и знал… Я так и знал…» — думал перепуганный вор, мысленно готовясь ко всем египетским казням.

— Счас узришь…

Из темноты выступило несколько фигур. Лица грабителей (а это явно были не паломники) закрывали маски.

— Чаво надобно? — спросил извозчик.

— Гоните деньгу, да побыстрее, — с угрозой сказал один из грабителей, наверное атаман.

— Деньгу? А чего ж, можно, — спокойно ответил извозчик. — Ежели просят добрые люди, то отказать никак нельзя.

С этими словами он полез за пазуху и вытащил оттуда… «кольт»!

— Миром разойдемся, али как? — спросил извозчик, нацелив оружие прямо в грудь атамана.

— Э, да это Грицко! — раздался вдруг голос из темноты.

— Грицко? — атаман явно был обескуражен. — Это же надо так… Прости, брат, не признал, ошибка вышла. Езжайте с Богом.

Грабители мгновенно растворились в зарослях. Извозчик вернул «кольт» на прежнее место, причмокнул, сказал: «Но, скотина!», и двуколка опять попылила по едва видимой в темноте грунтовой дороге.

Бледный, как полотно, Васька перевел дух и нервно хихикнул. Петря, который так и не успел до конца осмыслить ситуацию, с облегчением отпустил рукоятку ножа и вынул руку из кармана.

Атаман разбойников, наверное, даже не представлял, как близко был от смерти. При всей своей внешней неуклюжести Лупан, когда нужно было, становился быстрым и ловким. Он уже готов был полоснуть атамана грабителей ножом по горлу и скрыться в лесу.

Петря не допускал мысли, что кто-то может стать между ним и кладом. Грабители были всего лишь досадной помехой вроде мухи на стекле, которую можно запросто смахнуть, и Лупан совсем их не испугался. Едва двуколка двинулась дальше, как он тут же выбросил их из головы и снова переключил мысли на ожидание близкого финала затеянного им предприятия…

Дальнейший путь обошелся без приключений. Васька щедро расплатился с извозчиком Грицком, добавив сверх уговора еще пять рублей. «Моя жизнь стоит значительно дороже», — решил вор и расстался с деньгами со спокойной душой.

Чугун уже ждал их с лопатами, ломом и веревками.

— Что-то вы припозднились… — сказал он недовольно, когда Васька познакомил его с Петрей.

— Была причина, — ответил Шнырь. — Нас едва не ограбили…

И он вкратце рассказал Климу о дорожном происшествии.

— Это Гусёк шустрит, — сказал Чугун. — Известный сукин сын. Богомольцев грабит. Он и моему хозяину однажды насолил. Надо бы его прикрутить, да руки никак не доходят. Чересчур много у него добровольных помощников. «Наводят» под процент. Ваш извозчик, похоже, один из них.

— А что полиция? — полюбопытствовал Петря.

— Фараонам такая мелюзга не в масть. Они больше работают по жиганам и политическим. Спроси Ваську, он лучше меня в этих делах смыслит.

Но разговор тут же и заглох, потому что впереди показались надгробия погоста. Все чисто механически ускорились, и спустя две-три минуты подельники уже стояли у входа на Китаевское кладбище.

— Ну, это… где? — спросил Васька дрожащим от возбуждения голосом.

— Идите за мной, — коротко бросил Петря и пошагал впереди, ловко лавируя между могилок.

Захоронение находилось почти в центральной части погоста. Петря зажег потайной фонарь — его тоже принес Чугун — и прочитал на одной из надгробных плит, отлитых из чугуна: