В погоне за сокровищами и специями. Великие географические открытия XVI века - Тимур Дмитричев Страница 51

Дальнейший путь его отряда стал проходить по незаселенной дикой местности, через множество лесных массивов, рек и болот, что серьезно замедляло продвижение вперед. Так, в течение только двух недель путникам пришлось построить 18 мостов и переправ для людей и лошадей. И снова участники экспедиции начинают голодать из-за отсутствия продовольствия, но, как и раньше, они опять находят хорошие продукты у гостеприимных индейцев. Пополнив у них в очередной раз свои запасы, отряд медленно продвигается дальше. Новый 1542 год испанцы встречают в горах среди непроходимых зарослей тростника и, как уже бывало раньше, снова оказываются без продовольствия и очень далеко от индейских поселений. Их положение сейчас усугубляется тем, что они попали в район больших и топких болот, где нельзя было воспользоваться обычными плодами природы или охотиться. Голод заставил участников похода искать что- то съедобное среди окружавших их бесконечных зарослей тростника. В стволах этого растения они неожиданно обнаружили живущих в них толстых белых червей величиной с палец руки, которых изголодавшиеся испанцы стали жарить на огне, питаясь ими в течение нескольких дней. Из того же тростника они высасывали сок, утоляя жажду в отсутствие питьевой воды.

Выбравшись из района болот, отряд вышел на прекрасную плодородную долину, в лесах которой было много водных источников и зверей для охоты, а затем им снова стали часто попадаться поселения гуарани, оказывавших его участникам неизменную помощь продовольствием и сведениями о дороге на Асунсьон.

От них через несколько дней пути они узнали, что перед ними снова протекала многоводная Игуасу, которая встретила их на самом первом этапе маршрута, и что дальше по течению она впадает в реку Парана, называемую испанцами в ее нижнем течении Ла-Платой. Пробираясь вдоль берегов уже знакомой реки, испанцы вскоре услышали нараставший шум огромных потоков низвергавшихся вод, над которыми на большую высоту поднимались облака брызг перед изумленными европейцами открылась невероятная панорама водопада Игуасу, которому предстояла честь стать самым большим водопадом мира шириной почти в целых две с половиной мили и с 200 порогами со средней высотой свыше 180 футов!

Здесь уже после великолепного гигантского водопада отряд разделился: около 80 человек во главе с Кабесой де Вака поплыли по реке на купленных у индейцев лодках, а остальные вместе с лошадьми направились далее по суше, условившись соединиться в месте впадения Игуасу в Парану. Обе партии через некоторое время почти одновременно достигли намеченного пункта встречи. Своим появлением на берегах Параны они повергли в страшный ужас находившихся там разукрашенных яркими птичьими перьями и разными красками вооруженных индейцев, которые в перепуге быстро исчезли в окружающих зарослях. Однако любопытство скоро взяло верх над страхом, и постепенно незнакомое испанцам племя гуарани вышло к белым бородатым пришельцам. Произошел традиционный обмен подарками, после чего успокоившиеся индейцы помогли испанцам перебраться на другой берег широкой и глубокой Параны. Отсюда от Асунсьона отряд аделантадо отделяло всего несколько дней пути.

И вот наконец 11 марта 1542 года после труднейшего почти пятимесячного перехода через неведомые до того времени европейцам земли экспедиция губернатора Кабеса де Вака вошла в крошечный городок Асунсьон, расположившийся на берегу реки Парагвай в центральной части Южной Америки. Их, спасителей и защитников во главе с новым губернатором, все жители вышли искренне и радостно встречать на подступах к поселению. В условиях растущей опасности со стороны враждебных индейских племен они уже начинали терять надежду на помощь и спасение, на которые рассчитывали уже очень давно, зная, как трудно и опасно будет для их соотечественников добраться до них по столь длинному и неизведанному пути. В Асунсьоне оказались и последние жители Буэнос-Айреса, откуда они были вынуждены бежать в страхе перед нападавшими на поселение местными индейцами, которые затем преследовали их длительное время на пути в Асунсьон и оставили бегущих испанцев в покое только в пределах территории враждебного им племени. И вот, ко всеобщему ликованию, долгожданная помощь пришла, но не все возрадовались приходу новой власти.

Вскоре после заслушивания первых сообщений о положении дел на территории Ла-Платы дон Альваро в присутствии жителей города предъявил свои королевские полномочия нового аделантадо и губернатора Доминго де Ирале, самочинно выполнявшего эти обязанности после гибели Педро Мендосы в течение нескольких лет. Королевский приказ был торжественно зачитан перед всем собравшимся населением Асунсьона с представлением всех главных должностных лиц, по высочайшему назначению прибывших из Испании для выполнения воли короля в деле отправления правосудия и управления провинцией. Бывшие самозваные чиновники во главе с Иралой потеряли прежнюю безграничную власть, но, скрывая свое недовольство и обиду, вынуждены были покориться, хотя уже и начали обдумывать способы своего возвращения к прежним властным позициям

Не теряя времени, Кабеса де Вака приступил к выполнению своих новых важных обязанностей и в первую очередь позаботился об организации помощи той части своего отряда, которая шла в Асунсьон водным путем через Буэнос- Айрес Эта задача приобрела еще большую остроту теперь, когда аделантадо узнал о том, что Буэнос-Айрес был оставлен его поселенцами и находился в руках восставших индейцев. Об этом не было известно капитану каравелл, отправившихся туда на оказание помощи его жителям, но сейчас оказавшихся под угрозой уничтожения со стороны превосходящих сил местных гуарани. Поэтому дон Альваро распорядился срочно построить и направить из Асунсьона несколько бригантин с необходимым продовольствием и всеми нужными вещами в Буэнос-Айрес, где могли находиться 140 членов его водной экспедиции. Подготовленные бригантины вместе с рядом бывших поселенцев Буэнос-Айреса отправились туда уже 16 апреля с заданием не только оказать помощь двум каравеллам, но и снова превратить тот покинутый город в испанский оплот в устье Ла-Платы.

Параллельно с этим губернатор начал проводить очень нужную для всеобщего спокойствия и стабильности положения работу по примирению враждовавших между собой групп и племен индейцев. Особую задачу представляло собой налаживание отношений с теми индейскими племенами, с которыми они были испорчены по вине испанцев, и прежде всего Иралы и его приближенных, проводивших жестокую политику преследований и наказания индейцев за малейшее проявление с их стороны недовольства или возмущения грабительскими действиями и бесчинствами бывших властей Асунсьона.

Но не все враждебные племена проявляли готовность пойти на мировую с обидевшими их когда-то испанцами. Они продолжали нападать на вторгнувшихся в их земли пришельцев, что заставляло дона Альваро предпринимать против них карательные военные походы, принуждая их силой, а в некоторых случаях и неоднократно, к примирению и принятию власти испанцев. Нередко такие экспедиции, в том числе и в довольно удаленные районы провинции, ему приходилось возглавлять самому. Но непокорных племен было все-таки немало, и они держали близко расположенные от них испанские поселения в страхе или напряжении в течение еще долгого времени, требуя к себе постоянного внимания.

Кабеса де Вака был также немало удивлен совершенно бедственным положением многих испанских жителей Асунсьона, у некоторых из которых не было даже рубашек и других предметов одежды, а также столь необходимого в тех условиях оружия. Гуманный и добросердечный аделантадо за свой счет распределил все нужное среди этой части населения. Он одновременно приказал всем чиновникам прекратить какие-либо практиковавшиеся ранее вымогательства и сборы надуманных налогов. Об этом он получил много жалоб, как от конкистадоров, так и от рядовых жителей города. Оставшиеся на своих постах от старой власти чиновники кипели от возмущения такими распоряжениями нового губернатора, которые лишали их незаконных личных доходов. Их противодействие привело к арестам и тюремному заключению некоторых из них. В провинции начали прорастать семена недовольства среди тех, кто со сменой правителей стал терять рычаги злоупотребления властью и незаконной наживы.