Святой язычник - Михаил Деревянко Страница 44

Вокруг не было ни души. Лишь вдалеке выплывали из-за излучины ладьи с наполненными ветром ветрилами.

– Смотри, тропинка! – радостно вскрикнула Анастасия, указав на едва заметную и заросшую травой дорожку.

Гречанки спустились по ней к небольшой песчаной отмели, окруженной густым кустарником, и прямо в платьях окунулись в прозрачные воды. Затем они сняли с себя намокшие одежды, выстирали их песком и разложили на берегу под теплым летним солнцем; сами же продолжили купание, резвясь и подшучивая над собой.

– Так тебя и перекрестить успели! – задорно воскликнула Анна.

– Как?

– Теперь ты не Анастасия, а просто Настя.

Подруга звонко рассмеялась:

– Я-то ладно. А вот за что тебя превратили в блудницу?

– А что в этом плохого?

– Я понимаю, что уродине не грозит стать гетерой, но нас едва не побили камнями.

– Как ту святую блудницу, которую спас Иисус.

– Только мы спаслись по чистой случайности.

– Так ведь случай и есть Божие провидение.

– Скорей бы какой-либо случай нас накормил, а то уж больно хочется кушать.

– А еще один – так провел через весь Киев, чтобы ни одна собака не учуяла.

– А еще один помог незаметно пройти мимо стражников.

– Не слишком ли много случайностей?

– А иначе нам не спастись.

Купальщицы звонко рассмеялись. Они только что перенесли столько невзгод, что предстоящие препятствия казались мелкими и незначительными. Видно, вода придала им сил и бодрости.

Весело щебеча и плескаясь, гречанки забыли об осторожности и привлекли внимание ватаги подростков. Те быстро сообразили, что к чему, и вскоре самый юркий из них, Гриня, ящерицей выскользнул из-за куста. Ничего не изменилось на берегу. Лишь почти высохшая одежда купальщиц ни с того ни сего поползла прочь от берега. Так и исчезла бы она бесследно в зарослях лозы, если бы Гриня не обернулся. Обернулся, да так и застыл с открытым ртом. В лучах заходящего солнца то ли почудилась, то ли привиделась ему фигура какого-то прекрасного божества. Самое удивительное состояло в том, что фигура была женской. Слегка запрокинув голову, водное божество выкручивало длинные косы. Изумрудные капли падали с них на желтый песок и бесследно исчезали в нем. Само же видение не растворялось. Оно было настолько явственным и восхитительным, что запомнилось мальчику на всю жизнь.

– Гриня, беги! – сдавленно кричали дружки из кустов, но он встал и, как зачарованный, двинулся навстречу видению.

Только тогда Анастасия его заметила. К счастью, она не завизжала, как глупая девица, не бросилась наутек и даже не стала прикрывать руками обнаженное тело. По выражению лица подростка она поняла его состояние, приветливо улыбнулась и жестом подозвала мальчика. Когда тот несмело подошел, держа одежду на вытянутой руке, купальщица накинула сарафан и, усевшись с мальчиком на песок, завела беседу.

– Настя, – указала она на себя.

Подросток понимающе закивал головой. В отличие от взрослых, он сразу поверил, что перед ним настоящая гречанка. Местные девицы вели бы себя совсем иначе. Мальчик сообразил, что собеседница желает узнать, как его зовут, и ткнул себе пальцем в грудь:

– Гриня.

Анастасия указала на детинец, потрясла в воздухе воображаемым копьем и назвала еще одно имя:

– Громыхало.

При этом она вопросительно посмотрела на паренька. Тот радостно вскочил. Кто же не знает Громыхало? Первый богатырь в дружине Великого князя!

– Громыхало! – повторила гречанка, решительным жестом указав на свои босые ноги.

Все ясно: она желает, чтобы богатырь как можно скорее пал к ее ногам. Гриня понимающе кивнул и стремглав помчался на княжеский двор. Проскользнуть мимо стражника и найти оного дружинника не составляло для него никакого труда.

Не успели гречанки обсохнуть, как Громыхало и сам Добрыня в сопровождении ватаги ребятишек прискакали на песчаную отмель. Удивлению их не было предела.

– Как вы здесь очутились? Откуда на вас наряды блудниц? – могучим басом спросил Добрыня.

– Решили по Киеву прогуляться под видом местных жительниц, – честно призналась Анна.

Дружинник и воевода расхохотались.

– Как это вас камнями не побили?

– А мы убежали.

– Придется вас назад верхом везти – иначе киевляне прохода не дадут.

– Мы готовы, – радостно заявила принцесса.

– А на лошадях удержитесь? Кони-то с норовом.

Анна подошла к вороному, на котором прискакал Добрыня. Конь бил копытом, раздувал ноздри и яростно грыз удила, которые воевода не успел вынуть изо рта. Не то что сесть – подойти страшно. Принцесса смело погладила боевого коня по шее, что-то шепнула ему на ушко и вдруг птицей взлетела в седло. Мужи только ахнули. Вороной, почувствовал чужака, встал на дыбы, но Анна уверенными движениями укротила его, и конь послушно пошел трусцой. Мальчишки завизжали от восторга. Примеру Анны последовала Анастасия, оседлав коня Громыхало.

– Ну, мы поскакали! – озорно воскликнула принцесса.

– А мы?

– Догоняйте.

Подруги голыми пятками пришпорили коней и взлетели на гору. Мальчишки неслись следом, а уж за ними брели Добрыня и Громыхало. Анна и Анастасия, словно амазонки, проехали через весь Киев мимо свиней, с которыми недавно валялись в одной луже, мимо собак, которые снова их облаяли, и мимо торжища, где люд аж рты разинул. Вот тебе и блудницы! Даже стражник не посмел путь преградить.

А Гриня с тех пор безвылазно пропадал в детинце в надежде увидеть Настю. Они часто встречались и много времени проводили вместе. Паренек постепенно познакомился с греками, заполонившими княжеский двор. Они научили его грамоте. Мальчик пристрастился писать лики Божии. У него появилась мечта воплотить Настю в образе Богородицы. Он даже стал посещать первую церковную школу, основанную греками. Родители, когда узнали, избили сына. Говорили, что лучше бы в рабство его продали. Выручила Настя, заплатившая отцу целую гривну. Гриня перебрался жить в монастырь и принялся усердно постигать греческие науки, по-прежнему чуть ли не ежедневно встречаясь с очаровавшей его византийкой.