Наследник - Гэри Дженнингс Страница 40

Глаза мои вспыхнули при мысли о грудах серебра и золота, малой толике каковых вполне нашлось бы место в моих карманах.

— Да уж, послать вас туда было бы всё равно что поручить лисицам сторожить курятник. Нет, друзья мои, вы будете работать снаружи, на улицах, благо вам не привыкать. Помимо самого начальника монетного двора, который вне подозрений, есть только один человек, имеющий доступ к расписанию обозов. Вам надлежит выявить все его подозрительные контакты. Списки обновляются еженедельно, и ему прекрасно известно их содержание, поскольку именно он составляет отдельные графики для каждого рудника и рассылает их владельцам. После того как документы отправлены с посыльным, этот человек должен немедленно передать сведения сообщнику, который тоже помчится на север, в логово разбойников. Он может сделать это по дороге с монетного двора домой, под покровом ночи, или в крайнем случае утром, по пути на работу, иначе сведения попадут к бандитам слишком поздно. Полагаю, вы будете внимательно следить за этим подозрительным типом и выясните, как и кого он снабжает информацией.

Дон Хулио повернулся к Матео.

— Помогай Кристо в его наблюдениях. И держи наготове лошадей, чтобы немедленно последовать за злоумышленником, который повезёт добытую информацию на север.

Мы заверили своего наставника, что глаз не спустим со служителя монетного двора, после чего я добавил:

— Вы выглядите усталым, дон Хулио. Просто измотанным. Вам стоило бы на некоторое время отложить все эти хлопоты с туннелем и отдохнуть.

— Скоро я отдохну в могиле. Дожди усиливаются. С каждым днём уровень воды в городе поднимается.

— Неужели туннель не поможет?

— Вся беда в том, что строители изначально не следовали моим планам. Я пытался подлатать туннель в дюжине мест, но пока крепил и ремонтировал кладку в одном месте, пропитавшиеся водой, негодные глинобитные кирпичи обваливались в другом. Землетрясение, случившееся несколько дней назад, свело на нет годичную работу по расчистке завалов. А слышали вы о «пророке», вещающем, что туннель непременно должен рухнуть, ибо являет собой богохульное измышление еврея? Он даже не называет меня обращённым!

Я слышал о таком человеке, монахе-францисканце, который, вне всякого сомнения, сошёл с ума. Покинув обитель своего ордена, он сделался уличным бродягой, живущим на подаяние тех, кто опасался безумца. Землетрясения всегда наводили на людей страх, ибо в долине они были весьма разрушительны. После ряда сильных толчков монах принялся пророчить на главной площади, называя Мехико новым Содомом, который непременно будет разрушен гневом Господним. За сильными толчками последовали слабые, не такие уж опасные, но охваченные паникой люди толпами укрывались в церквях.

Как пристально мы ни наблюдали за чиновником монетного двора, но так и не сумели установить, каким образом секретные сведения о передвижении вьючных обозов с серебром попадали к разбойникам. Однако они, вне всякого сомнения, к ним попадали, поскольку ограбления происходили регулярно, и бандиты, похоже, всегда точно знали, когда и откуда двинется очередной караван мулов, груженных серебром.

Чем дольше мы наблюдали за служителем, тем больше сомневались в его виновности, хотя он один располагал необходимой преступникам информацией. Было точно установлено, что деловая почта вручалась им гонцу в запечатанных мешках. Вздумай он заглянуть внутрь, ему пришлось бы сломать печати, чего получатели, разумеется, не оставили бы без внимания. Подозреваемый жил уединённо, в скромном доме, и держал всего одного слугу. Мы с Матео глаз не спускали ни с него, ни со слуги, но не углядели ни единого случая, когда злоумышленнику представилась бы возможность передать информацию.

Матео отпустил бороду, я перестал подстригать свою. Опасаться того, что в нас опознают авторов пьес, о которых толковали в городе, не приходилось.

Раскрыть махинации преступников нам помог случай. Как-то раз мне пришлось нанести визит золотых дел мастеру. Дон Хулио просил меня зайти к этому ювелиру, чтобы забрать золотую цепочку и медальон, которые он заказал к дню рождения Изабеллы. И представьте, одновременно со мной в мастерскую явился человек, заказавший для свой жены перстень — очень дорогой перстень. И этим выгодным заказчиком являлся не кто иной, как тот самый курьер с монетного двора, который доставлял деловую почту на северные рудники.

Гонец мог получить полный реестр только из рук служащего монетного двора. Наконец-то я догадался, как они обделывали свои делишки. Служитель, за которым мы наблюдали, состоявший в сговоре с гонцом, передавал ему не только почту для конкретных владельцев рудника, но и отдельно, в незапечатанном мешке, полный список с графиком поставок, предназначавшийся для разбойников. Самого процесса передачи мы не могли видеть по той простой причине, что это преступное действо осуществлялось за стенами монетного двора, когда гонцу вручали запечатанные почтовые мешки, которые он должен был доставлять на законных основаниях.

И вот, дождавшись очередного отбытия гонца с документами, мы выехали за ним, благо знали его маршрут — не считая, разумеется, времени и места его предполагаемых встреч с разбойниками. Путь наш лежал на север, по направлению к Секатекасу, мы буквально преследовали по пятам всадника с монетного двора. Дорога была оживлённой, и мы делили её с торговцами, вьючными обозами и всякого рода служащими, направлявшимися на северные рудники. Покинув долину Мешико, которую ацтеки также именовали Анауак (Земля у воды), мы оказались в более засушливом краю. Правда, то ещё не были бескрайние и безводные песчаные равнины, где Франсиско Васкес де Коронадо искал легендарные Семь Золотых Городов. Здесь было не так влажно, как в долинах, но и не настолько сухо, чтобы назвать этот край пустыней.

Землями в окрестностях Секатекаса продолжали владеть непокорённые индейцы, однако мы полагали, что, если даже нагие, пешие дикари нападут на двоих хорошо вооружённых всадников, мы сумеем отбиться и ускакать.

Обитавших там индейцев именовали чичимеками — название, которое испанцы традиционно употребляли по отношению к диким кочевым племенам, употреблявшим в пищу сырое мясо — иногда человечье. Когда началась добыча серебра и во владения чичимеков заявились тысячи рудокопов, разразилась война, затянувшаяся на десятилетия. Даже после того, как ценой немалых потерь войска вице-короля очистили и взяли под охрану зону рудников, полного замирения не произошло. Если индейцы теперь и не вели больше масштабных боевых действий, то непрестанно тревожили испанцев вылазками и набегами отдельных отрядов. Но королевское серебро их не интересовало — в качестве трофеев они добывали скальпы, оружие и женщин.

— Эти язычники до сих пор ходят нагишом, — рассказывал мне Матео. — Миссионеры никак не могут уговорить их носить одежду, не говоря уж о том, чтобы жить в домах или возделывать маис. Зато они прекрасные воины, несравненные стрелки из лука, не ведающие страха в бою. Самые яростные и неукротимые из всех племён Новой Испании.