Пустыня всадников - Варвара Еналь Страница 4

— Нам туда, — решительно сказал отец и зашагал вперед.

Мэши двинулась за ним, правда не так уверенно и спокойно. Временами тревога накатывала, словно порыв ветра, и тогда зубы начинали стучать от ужаса. И в голове метались мысли: «Как же без Города? Что же без Города? Кем мы будем? Отщепенцами? Приблудами? Бродягами?»

Сомнения одолевали с каждым шагом, и Мэши все больше оглядывалась назад.

Отец, словно уловив ее страхи, проговорил:

— От нашей семьи остались ты да я. А так хотелось, чтобы мальчики выросли, завели семьи, продолжили род. Но у тебя все еще будет, я обещаю. Жаль, что твоя мать ушла и не увидит тебя взрослой…

При воспоминании о матери Мэши нахмурилась. Не стоит сейчас ворошить прошлое. Что миновало, то миновало. Отец, конечно, прав. От их семьи ничего не осталось, и если уйдет и она, то и смысла жизни для отца не будет. Все, кого он любил, все ушли. Или в небытие, или в другие Города. Мать ушла в другой Город, в Пятый. Покинула их, оставила без сожаления. Сказала, что жизнь разбита и она хочет начать все заново. Звала с собой Мэши, но не охотно, так, больше для порядка.

Отец никогда не обсуждал эту тему, но временами говорил, что никогда не оставит Мэши. И Мэши ему верила. Ее отец был настоящим отцом и поступал так, как должен был.

Мать просто скинула на них тяжелую ношу горя и убежала. По крайней мере так думала Мэши. Мальчики унесли с собой в небытие все тепло и нежность, всю веселость и радость, что были прежде. А тот холод и пустота, царившие теперь в доме, матери были не нужны. И Мэши тоже оказалась не нужна. Одной дочери было слишком мало, чтобы облегчить горестное бремя. Потому мама ушла.

Но зато всегда рядом был отец, и сейчас он спасал ее от неминуемой беды, от нависшей угрозы. Он делал то, чего не смог сделать для сыновей. Возможно, отец до сих пор винил и себя в их гибели. Возможно, он жалел, что вообще пришел однажды в Города. И потому старался исправить ошибки прошлого.

Мэши не спрашивала его, это ведь и так было понятно. Просто шагала следом, ежилась от прохлады и мысленно прощалась с Городом и друзьями. С одногодками, которых больше никогда не увидит. С ленивым Хамийе — ящер наверняка лежит под дверью и тоскливо постукивает длинным хвостом. Не дождется ящер свою хозяйку этой ночью…

Вдруг отец остановился, повернулся слегка и провел лучом светильника вперед по проходу. Опустил его вниз, и в розоватом свете жирной, рыжеватой полосой показалась земля.

— Это и есть Настоящая Земля? — осторожно спросила Мэши.

— Она самая. Вот теперь надо быть начеку.

— А если… — дальше язык не повернулся, и вопрос повис в воздухе.

— Мы пройдем быстро и тихо. Деревьев-Гигантов сейчас рядом нет, иначе бы в Городе объявили тревогу. Ну, пошли.

Отец ступил первым. Сначала медленно, неуверенно, будто под ногами у него был узкий карниз над пропастью. После более смело — шаг за шагом. Шел он так тихо, что Мэши не улавливала ни шороха.

Сама она нерешительно двинулась следом лишь тогда, когда отец оказался у очередного поворота. Он оглянулся, поднял брови и еле слышно проговорил:

— Не бойся, пошли. У нас с тобой все должно получиться. Тут недалеко.

Но вот тут, в этом самом проходе, и погибли дети. Отец ведь не зря сказал об этом, он хотел еще раз напомнить о том, что их путешествие — вовсе не увеселительная прогулка. Корни Гигантов-Деревьев могут преодолевать под землей довольно большие расстояния — так учили в школе. А после вылезать узкими, гибкими змеями, разрушать все, что попадается на пути, и затягивать вниз, под землю, людей. Вдруг и сейчас в этой кромешной темноте появится древесный корень? И Мэши с отцом его не услышат? Вдруг он уже за спиной, извивается, готовится напасть и утянуть во влажный земляной мрак?

Мэши нервно вздрогнула и вцепилась в отцовский рукав. Только бы выбраться отсюда живыми и невредимыми… Только бы выбраться…

Отец шел вперед молча, все ускоряя и ускоряя шаг. Мэши едва поспевала за ним, умирая от ужаса. Лучик светильника плясал по земле, по стенам, перескакивал на потолок.

И вдруг впереди слабым пятном проступил темно-фиолетовый небосвод, полный еле заметных звезд. Мэши хотела спросить, что там, но отец ее опередил.

— Мы вышли, Мэши. Вот теперь мы действительно покинули Город. Ты представляешь себе? Мы вне Города, Мэши.

В голосе его послышалось такое явное облегчение, что Мэши на мгновение остановилась.

— Думаешь, что дальше нам нечего бояться? Разве там дальше не находится Настоящая Земля?

— Да, такое там есть. Но мы пойдем по скалам. В здешних местах проходят несколько горных хребтов. Около них не строят Городов, потому что они не располагаются кругом и местами на них растут леса. Обычные деревья, не Гиганты. По крайней мере так было раньше, еще до твоего рождения, когда я только пришел к Городам.

Перед ними распростерлась равнина, на которой прямоугольными обелисками тут и там поднимались высокие камни. А дальше, у горизонта, ломаным черным изображением проступил Четвертый Город — его сторожевые башенки хорошо просматривались на фоне розовеющего Буймиша. Между Третьим и Четвертым Городом оказалось совсем небольшое расстояние.

— Куда теперь? — спросила Мэши, всматриваясь в даль.

— Мы пройдем по этой равнине и спустимся вниз. Там дальше должны быть заброшенные ущелья, которые наши ополченцы называют Гиблыми. Вот по ним и спустимся.

— А почему они Гиблые? — снова задала вопрос Мэши, внимательно глядя под ноги и перешагивая крупные камни с острыми боками.

— Потому что в них разбилось много наших. Приземлиться в тех местах практически невозможно — слишком узкие проходы и слишком отвесные вершины. Ящеры теряли высоту и падали. Мало кто оставался в живых после такого падения…

Мэши поежилась. Если бы она осталась в Городе и ей выпал жребий, то пришлось бы учиться летать на ящерах-пангусах. Чтобы сражаться с железными драконами, нужны летающие ящеры. Только так ополченцам удавалось оборонять границы и сражаться с постоянно нападающими Всадниками.

Пангусы добродушны, у них длинные клювы, кожистые крылья и маленькие красные глазки. Мэши не раз кормила молодых пангусов в питомнике Третьего Города. Они так смешно щелкали светло-коричневыми клювами и так жадно набрасывались на крупные зерна мукокки и на мягкие, чуть подсушенные ягоды хисиемы, что Мэши и ее подруга Ганиша громко смеялись и называли их маленькими жадюгами. А пангусы лишь косились красными глазами да проворно хватали еду.

В их клювах росли небольшие плоские зубы, которыми они сухо щелкали, пережевывая пищу. А коготки на лапках еле слышно стучали по каменному полу, присыпанному соломой мукокки.

А теперь Мэши никогда больше не будет кормить пангусов. Никогда…

Мэши перепрыгнула еще один камень и заторопилась за отцом.

Зато она никогда не свалится в Гиблое ущелье и не разобьется там о камни. И никогда не погибнет от огня железных драконов. Если только у них с отцом получится добраться до Плавающих домов…