1612 год - Дмитрий Евдокимов Страница 37
1612 год - Дмитрий Евдокимов читать онлайн бесплатно
— Тем, кто будет заготовлять хворост в лесу, надо сразу сделать и волокушу, — добавил Пожарский. — Шалаши тут же ставить на волокуши, и как они наполнятся, ночью запряжем коней — и быстро к стенам.
В течение недели все было подготовлено, и по команде Бутурлина, вскоре после отражения очередной ночной вылазки казаков, шалаши на огромных полозьях были вплотную подтащены к стенам. Для дружного огня не пожалели и пороху, которым обильно усыпали хворост. Мгновенно вся крепость оказалась в огненном кольце. Отдельные попытки растерявшихся казаков залить костры водой были подавлены дружными залпами тяжелых пушек. Артиллеристам было легко вести прицельный огонь по загоревшейся крепости.
Наутро от бревен остались лишь дымящиеся головешки. Однако казаки, вынужденные скрыться в остроге, не сдавались. При попытке осаждавших закрепиться на земляном валу казаки открыли столь убийственный огонь, что вскоре вал был покрыт трупами. Получил ранение в левое плечо и Дмитрий. Его вытащил на себе из-под огня дядька Надея, следовавший за князем как верный телохранитель.
Бутурлин прекратил попытки захватить крепость штурмом и стал поджидать подхода основных сил. Лишь 4 марта знамя с изображением Георгия Победоносца появилось под Кромами. Воевода Мстиславский, видимо вдохновленный будущей женитьбой на царевне, вдруг проявил ту решимость, которая была ему присуща во времена войны в Ливонии. Не дожидаясь прибытия осадной артиллерии из Карачева, он приказал Михайле Глебовичу Салтыкову, второму воеводе передового полка, взять крепость штурмом.
Однако оказалось, что за время бездействия царских войск казаки хорошо подготовились к новым атакам. От острога к земляному валу были отрыты глубокие ходы. Под земляным валом они устроили убежища от ядер.
Когда воины Салтыкова стали приближаться к крепости широким кольцом, то были встречены огнем. Когда же, понеся значительные потери, но все же понукаемые десятниками и сотниками, они начали взбираться на земляной вал, казаки мгновенно по подземным ходам вернулись в острог и повели стрельбу оттуда, причем наступавшим практически некуда было скрыться от жалящих пуль.
Салтыков отнюдь не отличался храбростью, поэтому благоразумно просигналил отступление.
— Возьмем измором! — рек Мстиславский на военном совете. — Наряда [44] да и хлеба у казаков осталось мало: сдадутся, куда им деваться.
Казаки тоже, казалось, присмирели. Ночные вылазки случались все реже. Позже из слов перебежавшего стрельца выяснилось, что причина уныния казаков — в ранении доселе неуязвимого Корелы. Он же показал, что Корела послал нескольких гонцов к царевичу с отчаянными просьбами о помощи.
Артиллерия вела систематический обстрел крепости. В конце концов не осталось ни одного здания. Однако казаки, переселившись в глубокие норы под землей, сдаваться не собирались.
Как-то под вечер раненого Пожарского пришел навестить рязанец Прокопий Ляпунов. Как всегда шумливый, он заполнил собой весь небольшой шатер князя, нарушив его покой, доселе строго охраняемый дядькой.
— Чего расхворался, Дмитрий? — басил рязанец, прищуря свой черный озорной глаз. — Пора подниматься, весна на дворе!
— И то, собираюсь на днях встать! — согласился Пожарский и дотронулся до плеча, слегка поморщившись. — Хорошо, что левую зацепило, а не правую. Дядька, угости гостя медом, нашим, суздальским, из лесной малины.
— Хорош, — похвалил Прокопий, отведав чашу густого, розового по цвету меда. — Что в войске делается, пером не описать.
— Что, воинских утех требуют? — живо спросил Пожарский и даже слегка приподнялся.
— Напротив! — рассмеялся Ляпунов. — Воевод перестали совсем слушаться, каждый день десяток, а то и больше дворян отъезжают домой. Скоро ведь сев, вот и тоскуют по хозяйствам.
— А что Мстиславский? Сердится, чай?
— Мстиславскому море по колено! Одни уходят, зато другие приходят. Царь отряд за отрядом шлет. Боится, как бы царевич снова силу не набрал: ведь, почитай, все южные города под его руку перешли: Воронеж, Елец, Ливны, даже — детище царское — Царев-Борисов. Если так дальше пойдет, царевич без всякой войны Россией овладеет.
— А ты вроде бы и рад, Прокопий? — хмуро сказал Пожарский. — Что же тогда медлишь, тоже подался бы в свои рязанские владения?
— Я сам знаю, как поступать! — с вызовом ответил Ляпунов. — Не мальчишка, чтобы меня учить. Не хочу быть в стороне, когда судьбы царевы решаются.
— Извини, коли обидел, — растерянно произнес Дмитрий. — Я ведь и сам так думаю…
Вдруг за стенами шатра послышался гул, будто поднялся встревоженный улей, началась пальба пушек, где-то заржали кони.
Прокопий Ляпунов глянул озабоченно:
— Что-то, видать, стряслось. Пойду узнаю.
Через несколько минут он вернулся, хохоча:
— Вот вояки так вояки! Уже не ведают, где свои, а где чужие…
— Да говори толком!
— Толку как раз и нету, одна бестолковщина, — продолжал веселиться Ляпунов. — Представляешь, царевич в помощь Кореле прислал целый отряд стрельцов, а с ними саней сто с нарядом да едой всевозможной. Так наши сторожа их беспрепятственно впустили в лагерь, думали, что это очередное царское пополнение. А расчухались только сейчас, когда те уже в крепости очутились и казаки от радости шум подняли!
— Может, предательство чье-то? — подозрительно спросил Пожарский.
— Навряд. Просто ротозейство наше расейское! — хмыкнул Ляпунов. — А ты еще о воинской доблести печешься. С такими навоюешь! Два месяца крепостцу, где человек двести всего и осталось, не можем взять. А теперь, когда Корела получил такое подкрепление, сам черт ему не брат! Да еще как снег сойдет, к крепости вообще не подойдешь — с одной стороны река, а с другой, говорят, трясина и камыши. Вот и будем куковать здесь до зимних заморозков, если…
— Что — «если»?
— Если война сама собой не кончится!
— Как это? — не понял Пожарский.
— А так! — с вызовом сказал Ляпунов. — Лежишь тут, ничего не слышишь. А я слышу от многих дворян, своих товарищей, де, не пора ли и нам царевичу челом бить. Раз уж Борис неспособным государем оказался.
— Разве можно изменять присяге! — ужаснулся Дмитрий, в бессилии откинувшись на подушку. — Ведь мы решение Земского сбора подписывали, крест целовали.
— Ну, кто подписывал, а кто нет! — язвительно проговорил Ляпунов. — Мы, рязанцы, например, не подписывали и часто поперек шли, за что не раз в опалу попадали. Так чего же нам царя Бориса любить и защищать? Пусть сам за свои грехи перед Богом и народом теперь и ответит. И еще, вот ты все о воинской доблести печешься! А против кого саблю поднять собираешься, подумал? Когда польские гусары или иные иноземцы против нас идут, тут понятно. А сейчас у царевича — поляков всего горстка. Одни православные в его войске. Что же, будет русский с русским воевать? Ты подумай!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments