Укротители моря - Джулиан Стоквин Страница 34

– Свернуть шею этому ублюдку! Хватай его!

Поулден лихорадочно провел рукой по стволу пушки, если начнут перескакивать на французскую лодку, то как ему быть в таком случае, не стрелять же в своих.

– А ну стоять! Вы кто – моряки или расхныкавшиеся салаги! – заорал Кидд. – Пусть кто-нибудь только посмеет перебраться к французам!

Он окликнул квартирмейстера Соултера, сидящего на носу возле небольшого поперечного брашпиля.

– Соултер, впереди ведь твои люди, – крикнул он, указывая на них взмахом руки. – Ты отвечаешь передо мной за их поведение, чтобы они не вели себя как плаксивые бабы.

– Сэр, вам помочь? – смуглолицый Лаффин выпрямился во весь свой огромный рост с задней банки, где ему только что перевязали рану на шее.

– Благодарю, Лаффин, – ответил Кидд, почти не скрывая своего облегчения. Если бы ситуация в лодке внезапно ухудшилась, то боцманмат оказался бы бесценным помощником.

– Я надеюсь, что сейчас положение уладится. Весь бесполезный хлам за борт. Раненые к мистеру Пибису.

Поломанные весла, расщепленные решетки, вместе с ними все прочие обломки – все полетело в воду.

– Мертвецы, сэр? – дрожащим голосом спросил Роусон.

Лицо Кидда посуровело.

– Может быть, неприятель совсем рядом. Отправить их за борт.

Если бы они повстречались с другой вражеской лодкой, трупы мешали бы сражаться. После короткой паузы первый мертвец с плеском упал в воду. Его неподвижное тело медленно поплыло прочь. В пылу сражения англичане избавлялись от трупов – такова была их манера; французы обычно сохраняли мертвецов на борту в виде балласта или прикрытия. Затем в воду полетели другие мертвецы, один из трупов все никак не хотел отставать от лодки и своим видом мешал Кидду – сосредоточиться на том, как найти выход из их опасного положения. Туман по-прежнему клубился вокруг баркаса, явно не желая рассеиваться.

– Кто-нибудь из вас бывал раньше в районе Больших банок? – спросил Кидд, стараясь скрыть свою тревогу и смятение.

В ответ послышалось мрачное и унылое бормотание, видимо, вызванное беспомощностью офицера, пока наконец не поднялся один из матросов.

– Я когда-то ловил здесь треску, – словно оправдываясь, признался он. Кидд отметил про себя отсутствие полагающегося при обращении «сэр».

– Расскажите, пожалуйста, – матрос перелез через ряд банок поближе. – Туман, как долго он может держаться?

Матрос пожал плечами:

– Часы, дни, даже недели.

Итак, не было никакого смысла дожидаться, пока туман рассеется.

– С наступлением ночи он немного слабеет, хотя не стоит слишком рассчитывать на это, – добавил матрос.

– Какая здесь глубина?

Может быть, удастся подать звуковой сигнал по воде, чтобы их услышали, или узнать кое-что о дне. Кидд смутно помнил рисунок на морской карте: вблизи от побережья Ньюфаундленда устилавший морское дно серый песок с черными крапинками менял цвет на коричневый, кроме того, начинала попадаться белая галька.

– Это зависит от того, где мы находимся, возможно, и пятьдесят, и сто саженей, кто знает?

Теперь стало ясно, что никто в лодке не мог подсказать выход из ситуации, в которой они очутились. Кидд интуитивно почувствовал, что ему следует рассчитывать только на себя.

– А солнце когда-нибудь появляется на небе?

– Нет, не появляется. Такая погода стоит все время, – матрос оперся рукой о борт, равнодушными глазами глядя на Кидда. Как никак, это была не его проблема. Вдруг он развязно прибавил: – Иногда ночью на небе видна луна.

Кидд хорошо знал, что луна мало пригодна для навигационных вычислений, да и все равно астрономических таблиц у него не было. Положение явно становилось безвыходным, предвещая неминуемый конец. Хотя еще оставалось два выхода: либо дрейфовать и ждать помощи, либо грести наугад в каком-нибудь направлении. Как в одном, так и в другом случае им, скорее всего, грозила мучительная смерть от голода и холода.

– У нас есть весла, может, нам удастся выкарабкаться, – пробормотал один из матросов, ударяя рукой по веслу. У них оставалось еще достаточное количество целых весел, по четыре с каждой стороны, чтобы можно было грести, однако расчет на авось вынудил Кидда еще раз холодно и трезво обдумать создавшееся положение.

– Хватит нести чушь, – бросил он. – Надо подождать.

Он не мог объяснить причину своего решения, но в любом случае он выигрывал время. Туман никак не хотел рассеиваться. Смеркалось. Им ничего не оставалось, как ждать ночи. Опасность наступит тогда, когда люди замерзнут в туманной сырости и ночном холоде и больше не смогут спокойно оставаться на своих местах.

Французы сидели в своей лодке плотной кучкой, иногда о чем-то приглушенно переговариваясь: не собирались ли они взбунтоваться? Да и на баркасе его люди обсуждали что-то недовольными низкими голосами.

Кидд мог бы приказать замолчать, но в наступающей темноте к его приказу вряд ли бы прислушались. Кроме того, приказ мог вызвать озлобление у людей, вынудить их дождаться наступления полной темноты и напасть на него и двух-трех оставшихся верных ему моряков, объявив их потом погибшими во время схватки. Положение становилось почти безнадежным. Он стиснул рукоятку румпеля, стараясь не выдать ничем своего волнения.

Вдруг, сам не зная почему, Томас машинально сунул руку в карман, где лежали его массивные карманные часы. Он купил их в Фалмуте, соблазненный уверениями часовщика в их особой точности, впрочем, следовало признать, за все время плавания у него не было повода обвинить мастера во лжи. Кидд вынул часы, в тусклом сумеречном свете слабо блеснула их крышка. Было почти семь часов вечера, считая время от местного полудня. Когда он клал часы назад, то заметил, какими насмешливыми, едва ли не издевательскими взглядами смотрели на него матросы.

Наступала ночь, туман становился все прозрачнее и невесомее, исчезая прямо на глазах. Скоро они уже сидели среди полной темноты.

– Все в порядке! – ободряюще крикнул Лаффин.

– Поулден? – позвал Кидд.

– Да, сэр, – матроса почти не было видно в окружающем мраке. На небе выплыл матовый серебристый месяц. Туман особенно наверху почти рассеялся, обнажив черное бездонное небо. Если только…

Внезапно из его подсознания всплыли какие-то полуоборванные сведения. Соединившись, они породили неясную, до конца неоформленную, но все-таки идею. Кидд испугался и обрадовался: у них появлялся какой-то шанс. Лихорадочно он мысленно проверил цепь своих логических рассуждений, кто знает, может быть, и получится.

– Роусон, – прошипел он. – Послушай, есть ли какая-нибудь ошибка в моих расчетах?

Затем последовало оживленное обсуждение и грубое вычисление зенита и меридиана, времени роста луны и ее склонение на юг, после чего сидевшие с растерянным и мрачным видом моряки вдруг услышали голос, полный силы и надежды. Кидд встал на ноги и скомандовал: