Поединок во тьме - Михаил Соловьев Страница 34

В голову ничего не идет, но ясно становится, что не просто так слюдянский Дед Мороз в тупичок крадется. Простоял минут пять, а потом калитка открылась, и конкурент-совладелец подземного царства собственной персоной к машине подошел. Поговорили минутку. Заморенок калитку запер и в «вольво» забрался.

Обратно двинулись.

Козлякина распирает. Новые секреты: Самвэл и Юрка Замора. Какой-такой интерес? «Двое нас осталось на шахтах, — задумался Владимир. — Так никто никого и не уговорил. Упрямый, гаденыш!» Навалилась злость. Козлякин — мелкий, а Юрка совсем как пацан лет четырнадцати. В любую щелку проскочит и почти через любой воздуховод проберется. Изобретательный. От заготовок, которые ставит, лишь чутье шахтное спасает. Когда мирились и условия устаканивали, улыбался все: мол, давай-давай, договаривайся… По рукам, конечно… Давай! Мир! Друзья детства как-никак.

Договориться — договорились, но игры не закончились.

Синяя самвэловская иномарка тем временем проехала дамбу и вывернула на улицу, ведущую на рынок. Хороший обзор. Все как на ладони.

Чтобы дальше смотреть, пришлось по горе немного пробежаться. Ага, стоят на площади возле городской администрации.

Прождал минут двадцать. Заморенок на улицу вышел. Тут же подрулила тонированная «девятка». Уселся в нее.

Самвэл развернулся и в сторону Байкальска направился, а эти по городу поехали. Почти час катались по магазинам хозяйственным, а потом намылились к Заморенку домой.

«Двое приехали. На нерусских похожи. Чернявые. Что за гости?» — спросил себя Козлякин и почувствовал неожиданно, что событие это важное. Понял он вдруг, что все ниточки к одному ведут, а вот к чему?

Решение созрело почти сразу: «Пора на разведку».

Набросал Максимке инструкций и побежал с горы вниз. Тропинка козья вьется. Это на соседней сопке, где телевышка и старые рудники, можно и машиной на самую макушку подняться, а здесь — только ножками.

Минут десять спускался.

Когда гости во двор конкурента заехали, понял Козлякин, что они ночевать останутся. Для начала машину из соседнего двора изучал. Была у Володи тут щелочка меж заборами неприметная. Двор как на ладони, а самого не видно. Почти возле каждого подворья, чьи хозяева с шахтами связаны, нычка такая у него есть.

Спрячется в нее и слушает, смотрит. Правда, сейчас мало пользы, а в свое время помогало.

«Девятка» стоит ровненько. Негруженая. Если и есть что, то мелочь совсем. Хотя не показатель. У Заморенка, как и у Козлякина, запасов под землей на полгода. Нырнул, и нет тебя. Воды вдосталь, а остальное — как заготовишь…

Темнеет.

Похоже, не выйдут они на подворье курить да секретничать. Пора ва-банк идти.

Сто раз проклял себя после, что беседу не продумал.

Ввалился по старой привычке с порога прямо в дом. Заморенок только сзади пыхтит. Против такого приема еще никто не устоял. Заходишь во двор, и пошел по-хозяйски, но ничего сейчас это не дало.

На кухне гостей нет. В зале тоже не видно. Дальше буровить — хамство. Не стоит грубить, Заморенок может и не стерпеть. Уселся на табуретку, и такая злость забрала, что чуть в драку на хозяина не кинулся. Ясно, что не один он здесь. Витает в воздухе нечто опасное и непонятное. Сдержался, прокашлялся и сообразил неожиданно, что и говорить-то не о чем. Воды попросил.

Заморенок черпанул ковшом из кадушки.

— Чего запыхался-то? — говорит. — Издалека бежишь?

Глаза у самого смеются. Искорки озорные, как у пацана. Страху нет совсем, лишь интерес неподдельный.

Наконец мысли в кучу собрались, и понял, что есть-таки тема для обсуждения.

— Гостей я в шахтах жду, Юрка, — сообщил Козлякин. — Старые времена, похоже, начинаются.

— А они и не заканчивались, — отвечает. — Так, только подутихло все, да и мы с тобой вроде обо всем договорились…

«Договорились!» — разозлился Владимир и чуть про мастырку с картоном не предъявил. Еле сдержался, и вслух:

— Договорились. Конечно, вот только не знаю, куда гости мои полезут — на мою сторону или на твою.

— А зачем они идут? — Юрка в лоб спрашивает. — Интересное что?

Вот тут и настала Козлякину пора соображать быстрее, а на ум ничего и не идет. Плохой советчик — гнев, во все времена. Гнев и торопливость. Забормотал что-то бессвязное, а Заморенок смеется только.

— Чаю будешь? — спрашивает.

Ну, чай так чай, вот только никак нормального объяснения подобрать не получается, да и прокусил Юрка, что непростая просьба у гостя. Угощение, смотри, предлагает.

— Ну, давай рассказывай, чего узнал, — наклонился Заморенок. — Только правду говори, не крути. Тебе же это важней. Один много не сожрешь.

Чуть излагать не начал, а потом зло взяло. Ситуация-то пятьдесят на пятьдесят. Не факт, что каверна на территории Заморенка находится. Велика вероятность, что и на собственной.

— Давай так, — заговорил Козлякин. — Когда тебе надо будет, только скажи. Любой угол на моей территории к твоим услугам, а мне сейчас только вольная нужна на твоей стороне пошариться.

— Не пойдет, — смеется Юрка. — Расклад давай на стол. Твоя хотелка, не моя. А на нет и суда не будет, вот только я под землю теперь факт полезу, если посторонние в городе появятся. Гляну, где им медом намазано… а может, тебя сейчас вальнуть? И вся недолга?

В лицо Козлякину глянул вороненый ствол тэтэшника.

— Ты к кому торговаться пришел? Кого пугать? Соображаешь?

— В избе не станешь кровью мазать, — вздрогнул Козлякин. — А потом, я гляжу, гости у тебя?

— Вот потому ты и жив пока, Вовка, — серьезно проговорил Заморенок. — Потому и жив, что не напугать тебя ничем. Ты с детства такой. Может, эта смелость от сумасшествия твоего? Ну, тогда ты снова человек Божий, и хотя грешник не меньше моего, а трогать тебя не стоит. Скажу тебе прямо: ты по шахтам ходишь, пока я того хочу, мне и в городе тебя прибрать — не вопрос. С Петром-то, сынком инженерским, ты так и не справился, хоть и выходил с ним гладиаторствовать в припадках своих.

— А что Петр? — смешался Козлякин. — При чем тут Петр?

— В воздуховоде я сидел, когда ты на него с кувалдой кинулся. Петр же не такой простой. Он в войне той вообще не участвовал и первым был за договориться и работать артельно. Это ты, Вовчик, всю поганку тогда замутил, на твоей совести души человеческие. Сначала ты с ума сошел, а потом уж и остальные…

— А ты? — порадовался Козлякин неожиданной перемене в разговоре.

— И я попался. Особенно после того, как на поводу у тебя пошел, — грустно ответил Заморенок. — Попался. Чего греха таить? Шахты, они любого, кто о себе только думает, скрутят. А с Петром-то, гляди, порядок. И семья, и дети…

— Да уж, порядок, — присмотрелся к собеседнику Володя. — Ну так что, может, договоримся?