Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 2 - Александр Дюма Страница 34

«Тогда нет ничего удивительного. Каждый владелец имеет право чинить свою собственность, – подумал д’Артаньян. – Этак и мне бы сказали, что я укрепляю свой дом на Гревской площади, тогда как я просто-напросто собираюсь ремонтировать его. Мне кажется, что король получает неправильные донесения, которые вводят его в заблуждение…»

– Но все-таки, – продолжал он уже вслух, ибо возложенное на него поручение заставляло его быть недоверчивым, – согласитесь, милый человек, что камень этот везут странным путем.

– Почему же? – спросил рыбак.

– Камень доставляют из Нанта или Пенбефа по Луаре?

– Да, по течению реки.

– Это действительно удобно, но почему же его доставляют не прямо из Сен-Назера в Бель-Иль?

– Э, наши баржи плохи и непригодны для моря.

– Не все ли равно?

– Простите, сударь, вы, видать, никогда не плавали по морю, – прибавил рыбак не без оттенка презрения в голосе.

– Объясните мне это, милейший. Мне кажется, что проплыть из Пенбефа в Пириак, чтобы потом отправиться из Пириака в Бель-Иль, – все равно что совершить переезд из Рош-Бернара в Нант, а потом пуститься из Нанта в Пириак.

– По воде путь короче, – возразил невозмутимый рыбак.

– Но ведь так получается крюк.

Рыбак отрицательно покачал головой:

– Вы забываете о течении, сударь.

– Согласен.

– И о ветре.

– А!

– Конечно. Течение Луары доносит суда почти до Кру-азика. Если им нужно чиниться или пополнить команду, они идут в Пириак вдоль берега. Близ Пириака они встречают течение в другую сторону, которое несет их до острова Дюме.

– Хорошо.

– Оттуда течение Вилены отбрасывает их к следующему острову – Гедику.

– Так.

– А от этого острова прямой путь на Бель-Иль. Море между островами – как зеркало, по которому баржи плывут, словно утки по Луаре.

– А все-таки этот путь долог, – заметил упрямый Аньян.

– Да уж так приказал господин Фуке, – заключил рыбак, в знак почтения к этому имени приподнимая свою шерстяную шапку.

Быстрый и проницательный, как стальное лезвие, взгляд мушкетера открыл в сердце старика только наивную доверчивость, а в его чертах выражение полного и спокойного удовлетворения. Он произнес «так приказал господин Фуке» таким тоном, каким говорят: «воля божья».

Д’Артаньян потрепал по шее своего коня, и тот, еще раз показав свой прекрасный характер, двинулся в путь, ступая по солончакам и втягивая ноздрями сухой ветер, пригибавший прибрежные травы и жалкий вереск.

К пяти часам мушкетер приехал в Круазик.

Если б д’Артаньян был поэтом, он залюбовался бы громадными отмелями шириной в целое лье, которые во время прилива покрываются водой, а когда море отступает, тянутся серыми, унылыми полосами, усеянными водорослями, мертвыми травами и белыми редкими валунами, напоминающими кости на кладбище.

Но он – солдат, политик, честолюбец – не находил утешения даже в том, чтобы смотреть на небо и читать в нем надежду или предупреждение.

Для такого человека, как он, багровое небо означало только ветер и бурю. Белые легкие облака на синеве небосклона говорили всего лишь, что море будет спокойным. И д’Артаньян решил:

«При первом же приливе я поплыву, хотя бы в ореховой скорлупе».

В Круазике, как и в Пириаке, мушкетер заметил на берегу громадные груды камней. Эти исполинские стены убывали с каждым приливом, так как камень увозили на остров Бель-Иль, что подтверждало подозрения, явившиеся у него в Пириаке.

Но что сооружал Фуке? Чинил ли он разрушенную стену? Возводил ли новые укрепления? Чтобы узнать это, надо было увидеть.

Д’Артаньян поставил Хорька в конюшню, поужинал, лег спать, а на следующий день, на рассвете, уже расхаживал по гавани, вернее, по гальке.

На отмели несколько рыбаков беседовали о сардинах и креветках.

Аньян подошел к ним с веселой, приветливой улыбкой.

– Будет сегодня ловля? – спросил он.

– Да, – ответил один из рыбаков, – мы ждем прилива.

– А где вы ловите рыбу, друзья?

– У берегов.

– А где ловится лучше?

– В разных местах, например, близ острова.

– Но до острова далеко.

– Не очень. Четыре лье.

– Четыре! Да это целое путешествие!

Рыбак расхохотался.

– Послушайте-ка, – наивно заметил Аньян, – ведь на расстоянии четырех лье уже не видно берега. Правда?

– Не всегда.

– Ну… словом, это далеко, даже слишком далеко, не то я попросил бы вас взять меня с собой и показать то, чего я никогда не видал.

– А что?

– Живую морскую рыбу.

– Вы из провинции? – спросил один рыбак.

– Да, из Парижа.

Бретонец пожал плечами и поинтересовался:

– А видели вы в Париже господина Фуке?

– Часто, – ответил д’Артаньян.

– Часто? – повторили рыбаки и столпились около парижанина.

– Вы его знаете?

– Немножко. Он близкий друг моего господина.

– Ага! – протянули рыбаки.

– И еще, – прибавил д’Артаньян, – я видел его замки в Сен-Манде, Во и его парижский дом.

– Хорош?

– Великолепен!

– Ну, не так хорош, как его замок в Бель-Иле, – заявил один рыбак.

– Ого! – воскликнул мушкетер и так презрительно расхохотался, что все присутствующие рассердились.

– Сразу видно, что вы не бывали на острове, – перебил самый любопытный из рыбаков. – Да знаете ли вы, что его усадьба занимает шесть лье и что там такие деревья, каких не увидишь и в Нанте!

– Деревья! В море-то? – воскликнул д’Артаньян. – Желал бы я убедиться сам.

– Это нетрудно. Мы ловим рыбу у острова Гедика. Оттуда видны темные бель-ильские деревья и белый замок, который, как лезвие, врезается в море. Хотите посмотреть Бель-Иль?

– А это можно? – спросил д’Артаньян.

– Все могут бывать там, – продолжал рыбак, – кто не желает зла Бель-Илю или его владельцу.

Легкая дрожь пробежала по телу мушкетера.

«Правда», – подумал он и произнес вслух:

– Если б я был уверен, что не буду страдать морской болезнью…

– В нем-то! – воскликнул рыбак, с гордостью указывая на свой красивый баркас с круглыми боками.

– Ну, уговорили, – сказал д’Артаньян. – Я отправлюсь посмотреть Бель-Иль, только вряд ли меня пустят.