Леопард охотится в темноте - Уилбур Смит Страница 33

— Отличное начало бизнеса, — с усмешкой пробормотал Крейг и послал за Шадрачем.

— Скажи, старик, что ты знаешь о скоте?

С таким же успехом можно было спросить у полинезийца, что он знает о рыбе, или у швейцарца, а видел ли он когда-нибудь снег.

Шадрач выпрямился в негодовании.

— Когда я был вот такого роста, — он показал чуть ниже колена, — я пил молоко прямо из вымени коровы. Когда я был вот такого роста, — рука поднялась до коленной чашечки, — мне лично доверили уход за двумя сотнями голов. Я доставал этими руками телят, когда они застревали в матках матерей. Я носил их на этих плечах, если случалось наводнение и брод был залит. Когда я был вот такого роста, — рука поднялась на два дюйма над коленом, — я убил львицу, заколол своим ассегаем, когда она напала на мое стадо…

Крейг терпеливо выслушивал историю, пока рука не поднялась до уровня плеча и Шадрач не закончил:

— И ты смеешь спрашивать, что я знаю о скоте!

— Скоро на этой траве будут пастись коровы такие красивые и гладкие, что от одного взгляда на них твои глаза заполнятся слезами. Я буду растить быков, чьи шкуры будут блестеть, как вода на солнце, чьи горбы будут возвышаться на спинах, как горные хребты, чьи подгрудки, тяжелые от жира, будут подметать землю так, как подметает иссушенную почву наполненный дождем ветер.

— Хау! — воскликнул старик в полном изумлении как от лирического описания, так и от намерений, высказанных Крейгом.

— Мне нужен человек, который понимает скот, и мне нужны работники, — сказал Крейг.

Шадрач нашел ему нужных людей. Из семей скваттеров он отобрал двадцать мужчин, сильных и старательных, не слишком молодых, а значит не слишком глупых и капризных, и не слишком старых, а значит не слишком немощных.

— Другие, — презрительно заявил Шадрач, — дети бабуинов и скотокрадов шонов. Я приказал им убираться прочь с нашей земли.

Крейг улыбнулся, услышав притяжательное местоимение во множественном числе, но был приятно удивлен тем, что люди повинуются приказам старика.

Шадрач выстроил новых работников перед грубо отремонтированным коттеджем и произнес перед ними традиционную гийю, то есть воодушевляющую речь, сопровождаемую мимикой, которой старые индуны матабелов обычно подготавливали молодых воинов к бою.

— Вы знаете меня! — кричал он. — Вы знаете, что моя прапрабабушка была дочерью старого короля Лобенгулы, «того, кто гонит врагов как ветер».

— Ех-хе! — Они уже начинали входить в настроение.

— Вы знаете, что я — принц королевской крови и что в нормальном мире я был бы индуной тысячи и носил бы перья птицы-вдовы в волосах и бычьи хвосты на боевом щите. — Он поднял в воздух свои боевые палки.

— Ех-хе!

Наблюдая за ними, Крейг не мог не заметить истинного уважения, которым пользовался старик, и еще раз поздравил себя с выбором.

— А теперь, — продолжал Шадрач, — благодаря мудрости и дальновидности молодого нкози я действительно стал индуной. Я — индуна «Кинг Линн», — он произнес название «Кинги Линги», — а вы — мои амадоды, мои отборные воины.

— Ех-хе! — согласились они и дружно топнули ногами с грохотом пушечного выстрела.

— Посмотрите на этого белого. Вы можете считать его молодым и безбородым, но знайте, что он — внук Баву и правнук Така-така.

— Хау! — воскликнули воины Шадрача, потому что это были магические имена. Баву они знали в плоти. Сэра Ральфа Баллантайна — только по легендам. Така-така — это звукоподражательная кличка, которую сэр Ральф получил благодаря звуку, издаваемому пулеметом «максим», которым разбойник мастерски владел во время восстания матабелов и войны с ними.

Они посмотрели на Крейга новыми глазами.

— Да, — подстегивал их Шадрач, — смотрите на него. Это воин, получивший страшные раны во время гражданской войны. Он убил сотни трусливых насильников машонов. — Крейг заморгал, услышав такую поэтичную характеристику. — Он даже убил нескольких храбрых воинов ЗИПРА с сердцами львов. Теперь вы знаете его как мужчину, а не как мальчика.

— Ех-хе! — Они не высказали никакой злобы, услышав о якобы убитых Крейгом соплеменниках.

— Знайте также, что он пришел для того, чтобы превратить вас из пасущих коз женщин, вычесывающих из себя блох по вечерам, в гордых скотоводов, потому что… — Шадрач сделал паузу, чтобы добиться лучшего эффекта, — …скоро на этой траве будут пастись коровы такие красивые и гладкие, что от одного взгляда…

Крейг заметил, что Шадрач повторяет его фразы слово в слово, демонстрируя идеальную память безграмотного человека. Когда он закончил речь высоким прыжком и грохотом палок, воины поаплодировали ему и повернулись к Крейгу.

«Такое выступление трудно превзойти», — подумал Крейг, затем встал перед ними и заговорил на мелодичном синдебеле.

— Скот скоро будет здесь, и предстоит еще сделать много работы. Вы знаете, какую зарплату правительство распорядилось платить работникам ферм. Я буду ее платить и выдавать на вас и ваши семьи продовольственные пайки. — Эти слова не были встречены с особым энтузиазмом. — В дополнение, — Крейг сделал паузу, — за каждый полный год работы вы будете получать превосходную молодую корову и право пасти ее на лугах Кинги Линги, а также право подводить ее к моим великим быкам, чтобы она приносила вам прекрасных телят…

— Ех-хе! — закричали они и принялись топать ногами, пока Крейг не поднял руки.

— Возможно, среди вас найдутся те, кто захочет взять то, что принадлежит мне, или кто захочет полежать денек под тенистым деревом вместо того, чтобы чинить ограду или пасти скот. — Он свирепо посмотрел на них, чтобы немного напугать. — Наше мудрое правительство запретило бить другого человека ногой, но предупреждаю, я могу дать вам пинка, не используя собственную ногу.

Он одним движением отстегнул протез и поднял его в руке. Они замерли от удивления.

— Видите, это не моя нога!

Их лица начали изменяться, словно они присутствовали при каком-то ужасном колдовстве. Они начали нервно переступать с ноги на ногу и искать глазами пути бегства.

— Итак, — закричал Крейг, — не нарушая закона, я могу дать пинка кому угодно!

Сделав два быстрых прыжка на одной ноге, он размахнулся и нанес ближайшему воину протезом удар по заднице.

Буквально мгновение сохранялась тишина, а потом никто не смог не отреагировать на такую смешную шутку. Они смеялись, пока по их щекам не потекли слезы, они ходили кругами и били себя по головам, они обнимали друг друга, задыхаясь от хохота. Они окружили беднягу, которому досталось от ноги Крейга, и стали насмехаться над ним. Шадрач, забыв о своем королевском достоинстве, валялся в пыли и не мог подняться от приступов хохота.

Крейг смотрел на них с любовью. Они уже стали его людьми, его подопечными. Несомненно, среди них окажутся подлецы. Ему придется избавляться от них.