Время бесов - Сергей Шхиян Страница 31

— Я пойду вперед, а ты отстань метров на тридцать и страхуй сзади.

— Почему это ты пойдешь первым?

— Потому, что я в шинели, и ее не так видно, как твою черную куртку, — успокоил я смелую девушку. И вообще, смотри в оба, мало ли что, может, там засада.

Кому понадобилось открывать стрельбу в лесу, и в кого стреляли, было непонятно. Мы разделились, и я пошел впереди. Даша изредка хрустела сухим валежником, отстав, как я попросил, метров на тридцать. На дороге пока никого не было видно, и мы шли довольно быстро. Вдруг опять выстрелили из винтовки, и пуля зацепила дерево как раз около моего лица. В щеку ударили мелкие осколки коры. Действуя на чистом инстинкте, я упал и прижался к земле. Вторая пуля прошла совсем невысоко над головой, и я даже расслышал ее призрачный, нежный свист. Откуда стреляют, пока понять было невозможно. Эхо гоняло звук выстрела по всему лесу. Пришлось пластаться по опавшей листве и не дышать. Что в это время делает Ордынцева, я не знал, но надеялся, что у нее хватит сообразительности не высовываться и не лезть под пулю.

Раздался очередной выстрел, и меня как будто несильно стукнули по спине. Похоже, стрелку удалось зацепить меня за шинель. Однако, на этот раз я понял откуда стреляют и по-пластунски пополз к ближайшему толстому дереву. Проползти нужно было метров двадцать, вблизи росли молодые тонкие березки, спрятаться за которыми было просто нереально. Однако, добираться до этого дерева мне не понадобилось, метрах в пяти нашлась неглубокая ложбинка, вернее будет сказать, узкая, мелкая канавка, в которой я, впрочем, вполне уместился.

Теперь мне можно было хотя бы приподнять от земли голову. Судя по тому, что стреляли только в меня, Дашу неведомый противник пока не заметил. Я быстро высунулся и посмотрел в ее сторону. Ордынцевой видно не была, она или тоже лежала на земле, или пряталась за стволами. Я повернулся на бок и вынул из кармана шинели наган. Пока у меня не было случая его испытать, в деле, к тому же патронов было всего семь штук, только те, что находились в барабане. Восьмой выстрел я мог сделать только из своего кремневого пистолета.

— Эй! — закричал я. — Кто стреляет, чего вам нужно?!

Вместо ответа всего сантиметрах в пятнадцати от моей головы с чмокающим звуком воткнулась в землю пуля. Стреляли в этот раз с другой, противоположной стороны. Было похоже, что меня взяли в вилку. Я опять припал к земле и прополз вперед, сколько позволяла лощинка. Самое неприятное было то, что я до сих пор не обнаружил противника. Наган в умелых руках точно стреляет метров на сто и, хотя это ничто по сравнению с прицельной дальностью трехлинейной винтовки, в густом лесу был вполне приемлемым оружием.

Постепенно лощинка сошла на нет, и мне пришлось остановиться. Страха смерти не было, скорее раздражение от нелепости ситуации. Попали мы, что называется, ни за что, ни про что, и я не мог придумать, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации.

То, что меня пока не смогут достать пулей, уже стало понятно, но что делать дальше, я не знал, не лежать же в укрытии до темноты! К тому же начало нарастать беспокойство за Ордынцеву. Мы ни разу не говорили о ее боевом опыте, и я не имел представления, как она себя поведет, если попадет под обстрел.

Пока единственное, что я смог придумать — детскую, окопную шутку: выставил наверх шапку, и ее тотчас прошила пуля. Я лег и затаился в надежде, что противники подумают, что попали в меня и обнаружат себя. Однако, они тоже пережидали, не спеша проверять меткость своего последнего выстрела

Так я пролежал минут десять-пятнадцать, не шевелясь и не обнаруживая себя. Кажется, мне не поверили и ждали, когда снова высунусь. Вдруг один из нападавших коротко свистнул два раза. Что это за сигнал, было непонятно, но я, на всякий случай, удвоил внимание. С другой стороны, там, где, по моему предположению, засел второй стрелок, ответили таким же коротким двойным свистом.

Я решил попробовать обмануть нападавших и начал пятится на то место, с которого переполз в конец лощинки. Делал я это крайне осторожно, буквально вжимаясь в землю. Ползти «задним ходом» было тяжело и неудобно, зато я немного согрелся. Время года и температура воздуха никак не способствовали долгой лежке.

Опять свистнули, теперь один раз. Я уже добрался до куста, за которым можно было хоть как-то спрятать голову и осторожно выглянул. Причем сделал это как нельзя кстати. К тому месту, которое я недавно покинул, подходил какой-то парень в красноармейской шинели с винтовкой наперевес. Он шел медленно, осторожно и смотрел в одну точку, туда, откуда я высовывал под выстрел шапку. Я быстро перевернулся на левый бок и, поймав его на мушку, плавно спустил курок. Сухо щелкнул выстрел, и я опять распластался в своем убежище. В том, что парень ранен, сомнения не было, тем более, что он негромко вскрикнул, выругался и, стало слышно, упал. Я целился ему в грудь, но куда попала пуля — не знал. Теперь, если он только легко ранен, положение мое становилось критическим. Между нами было всего метров шесть, я обнаружил себя и стоило высунуться, как меня достанет если не один стрелок, так другой.

Опять потянулись напряженные минуты ожидания. Никто себя никак не проявлял. Тело начало замерзать и чувствовалось, как сквозь истертую шинель к нему пробирается сырой холод земли.

Вдруг один за другим раздались три пистолетных выстрела. Стреляла Даша из своего маузера. Я быстро высунулся и мельком взглянул на вытянувшееся на земле тело парня. Он был, скорее всего, убит. Лежал на своей винтовке, уткнувшись лицом в землю. Второй стрелок оказался вполне живым и выстрелил из кустов метров с восьмидесяти от меня. Я, чтобы отвлечь его на себя, навскидку всадил туда три пули. Опять почти дуплетом два раза выстрелила Ордынцева. Я припомнил, что у нее была самая простая модель маузера — с магазином на шесть патронов и запасной обоймы не имелось. Значит, у Даши остался всего один патрон. У меня два, а противник был живешенек, что и доказал ответным винтовочным выстрелом. Даша пальнула последний раз и все стихло.

Теперь, когда стало понятно, где залег второй стрелок, можно было хоть как-то маневрировать. Я рискнул и переполз за кочку, из-за которой были хорошо видны кусты, в которых он укрывался. Расстояние для револьверного выстрела было велико, что делало почти невероятным попадание из непристрелянного оружия. Однако, вопрос нужно было как-то решать, не век же нам было лежать в этом лесу. Когда я внимательно вгляделся в кустарник, то увидел-таки человека с ружьем. Он выбрал вполне удачную позицию и почти весь был скрыт за точно такой же кочкой, как и я. Видны были только ствол винтовки и приникшая к земле голова Я умостился так, чтобы стрелять с упора, и долго целился чуть ниже головы. Начал медленно выжимать спусковой крючок. Главное, возможно только для меня, правило при стрельбе, — не ждать выстрела. Найти цель и стараясь удержать ее на мушке, медленно, плавно тянуть скобу курка, пока оружие не выстрелит само.

Моя предпоследняя пуля попала совсем рядом с головой противника, я успел даже увидеть взметнувшийся чуть левее его лица фонтанчик земли. Он тотчас ответил, но еще менее прицельно и спрятался за кочку. Опять все участники затаились и никак себя не проявляли. Самое разумное для неизвестного противника было бы отползти назад и сделать ноги. Он знал, каким оружием мы обладаем и ему, в отличие от нас, можно было не опасаться точного выстрела с большого расстояния. К моему сожалению, такая мудрая мысль пока не приходила ему в голову Напротив, он опять начал высовываться из-за своей кочки, то ли дразнил, го ли просчитал наше оружие и заряды и понял, что мы почти что небоеспособны.