Сержант и капитан - Иван Коновалов Страница 30

— Хороший цвет. Я бы даже сказал, изысканный. И цвет лица у вас здоровый. Желаете его потерять?

За его спиной довольно рассмеялись Леха с Петрухой. Портье отклонил Никитину руку и абсолютно спокойно нажал на кнопку. Двое здоровых молодцов, все, как один, похожие на Фредди Крюгера, спустились для продолжения разговора.

— Не, ты понял, — толкнул Петруха Леху, — эти козлы думают, типа, что нас остановят.

— Не, Петруха, это чисто нереально, — ответил Петрухе Леха.

Портье понял, что не сможет ничего доказать, и, примирительно подняв телефонную трубку к уху, сказал:

— Слушайте, мы же вам ничего не сделали. Если хотите, позвоню. Главное, успокойтесь.

— Что вы, мой друг, — ответил Никита, — мы абсолютно спокойны. Я вам даже больше скажу — мы настроены настолько дружелюбно, что вы даже не можете представить.

Леха с Петрухой, весело улыбаясь, подтверждающе терли кулаки.

Зуммер звенел до тех пор, пока портье не надавил на рычаг. Он положил трубку и вздохнул с таким облегчением, что Никита даже ему посочувствовал. По сути, этот парень выиграл бой. Он сумел развести две непримиримые группировки. Леха с Петрухой были настроены очень серьезно. И вдруг произошло приятное событие. Один из охранников крикнул: «Леха, это ты?!» Леха немного осадил, прищурившись посмотрел на человека в черном костюме и белой рубашке, потом посмотрел на Петруху задумчиво и ответил:

— Да, Серега. Это я.

Никита с портье наблюдали умильную картину. Серега представил своего напарника:

— Валерий

А Леха своего:

— Петр, вернее, Петруха.

— Ну ты даешь, — сказал Серега. — Мы вас чуть не положили.

— Кого чуть не положили?! — тут же обиделся Леха. — Да я вас чисто в семь секунд бы положил, если бы Никита

Иваныч разрешил. — В этот момент все четверо посмотрели на Никиту. Никита сказал:

— Да, так бы и было.

— Ну ты, Леха, всегда был крутой пацан, — заметил черно-белый.

Никита понял, что может оставить своих телохранителей на попечение гостиничной охраны.

— Я поднимаюсь, — сказал он портье.

— Господи, как можно скорее и быстрее. Мне уже все равно, что вас там никто не ждет. Лишь бы вы и ваши друзья оставили меня в покое.

— Ухожу. — Никита зашел в лифт.

Леха с Петрухой ринулись следом.

— Нет уж, пацаны, — упреждающе выставил руку перед собой Никита. — Раз уж вы заключили этот мир, давайте подписывайте его дальше. Поболтайте, посидите, выпейте чего-нибудь тонизирующего. Главное, не мешайте мне и не пугайте портье. Он уже и так готов застрелиться.

— Все, шеф. Все понял. — Леха сделал под козырек, а Петруха за его спиной покрутил у виска.

Никита нажал нужную кнопку, поднялся, вышел в коридор и пошел по направлению к номеру. Дверь в него была приоткрыта. Он зашел и огляделся вокруг. Просторно, чисто и безопасно. Но хозяина нет. Дверь на балкон открыта. Нехорошее подозрение тут же охватило Никиту. Нужно только открыть дверь в туалет. И там, по закону жанра, должен лежать труп хозяина номера. Никита толкнул дверь в туалет, заранее готовый к тому, что дверь поддастся с трудом. Ее будет подпирать труп. Нет, дверь подалась легко. Никита заглянул за полиэтиленовую шторку в ванне — там окровавленного трупа тоже не было. Номер был пуст. Это было странно, потому что тапочки стояли нетронутыми, но, с другой стороны, в пепельнице были три окурка от сигарет «Мальборо», непри-кусанные, такие полные и никак не свидетельствующие о том, что куривший их нервничал.

Никита с тоской огляделся. Он хотел разгадать всего одну загадку — а теперь получил еще одну в нагрузку. Он поднял подушки на постели, валики на диване, пульты от телевизора и магнитофона, и вообще все, что можно было поднять в этом номере, с надеждой найти записку о захвате американца. Это модно и вполне понятно. Никаких записок не было.

Никита вышел из номера, спустился вниз и молча махнул рукой. Они вышли все втроем и спустились в переход.

Стемнело. Город готовился к развлечениям, дрожа от нетерпения. Воздух стал меняться. Днем он был немного влажным, чуть удушливым, в те моменты, когда выглядывало солнце, с бензиновым запахом и пыльным привкусом. А сейчас потянуло настоящей прохладой. Аромат дешевых женских духов и откупоренных пивных бутылок мешался с запахом паленой дорогой резины лихо тормозящих иномарок.

Никите стало это все надоедать. Он понимал, что история только началась и что роль его в ней ему самому неясна. Что уж говорить о том, что происходит с другими. Например, с гражданином США Балашоффым. Теперь стало абсолютно непонятно, что делать дальше. Никита оказался в роли следователя, сам того не желая. Но все его знания в области криминалистики ограничивались Эдгаром По, Конан Дойлем и Рэймондом Чандлером. Потрясающая метаморфоза. Год назад студент стал солдатом, потом вернулся и превратился в частного сыщика. Как будто уже все давно в жизни Никиты происходит помимо его желания. Постоянное стечение обстоятельств делает выбор за него.

— Никита Иваныч, — веселый голос Лехи прервал его раздумья, — что дальше делать-то будем? Поесть мы уже поели, куда дальше?

Никита не знал, что ему ответить.

— Ты вот что, Алексей, постойте пока с Петром, покурите на улице. Я должен подумать. Запуталось все окончательно.

— Да я не курю, — заметил Леха осторожно. Петруха ничего не сказал. Они оставили Никиту в машине одного. Он хотел было достать листочки со своими заметками в виде треугольников, стрелок, черточек и бегающих вопросительных знаков, но в этот момент зазвонил мобильный.

— Господин Корнилов, это Балашофф, — голос звучал чуть натянуто, однако паники в нем не чувствовалось, — простите, что не встретил вас в своем номере. Так получилось.

— Да, такое часто случается, господин Балашофф. Даешь человеку обещание или даже слово, человек выбирает для тебя время или даже деньги, приезжает к тебе, а ты обещание нарушаешь. Так что не переживайте, я не обиделся.

Легкий сарказм хорошо помогает от испуга. А Балашофф, похоже, был очень сильно напуган.

— Послушайте, оставьте свою идиотскую манеру разговора. Сейчас не время для шуток. Поймите, за двадцать минут до вашего прихода в номер позвонил некто и сказал, что если я с вами встречусь, то после вашего ухода умру. — Говоря слишком быстро, Балашофф переключился на почти варварский акцент.

— Да, видимо, этот некто приехал издалека. Он не знает, что мы можем с вами просто поговорить по телефону. К чему все эти сложности? Что происходит? Что за Альфред Хичкок, экранизирующий Стивена Кинга? У меня такое ощущение, что мы с вами не в Москве, а в Лондоне времен Джека Потрошителя и Чарльза Диккенса. Может, нас разыграли?

Балашофф перестал говорить торопливо. Никита понял, что на той стороне трубки собеседник задумался. Действительно, слишком много театральности в том, что происходит.