Кукловод - Сергей Шхиян Страница 30

— Ты спишь? — спросила Маша, когда окончились мои танталовы муки, и я кое-как ополоснувшись холодной водой, устроился рядом с ней на лавке.

— Нет, не сплю, — ответил я.

— Мне кажется, мы плохо промыли волосы, — сообщила она. — Тебе нужно было приготовить больше воды.

— В следующий раз так и сделаю, — пообещал я. — Покойной ночи.

— Даша лучше тебя моет голову, — попрекнула меня капризная красавица.

— Давай спать, — попросил я.

— А ты не хочешь меня обнять? — непонятно с чего спросила княжна.

Честно говоря, я уже вообще ничего не хотел. Пока она меня дергала по каждому пустяку, сердилась и капризничала, я даже перестал воспринимать ее наготу.

— Прости, но я очень хочу спать, — ответил я, — давай будем обниматься завтра.

Маша ничего не сказала, затаилась и только прерывисто вздохнула. Все время, что она выделывалась надо мной, никаких вздохов я от нее не слышал и незаметно отодвинулся, чтобы не касаться ее голого тела. Она это заметила, и сама прижалась, обхватив меня руками.

— Что с тобой? — спросил я.

— Не обращай на меня внимание, я сама не знаю, что делаю, — жалобно сказала княжна. — Меня как будто кто-то заставляет быть злой и отвратительной…

— Заставляет? — повторил я, и подумал о ее всемогущем брате. Уж не он ли манипулирует сознанием девушки, принуждая обращаться со мной как с лакеем.

— Прости, но тогда есть только один способ тебя защитить, — сказал я и притянул ее к себе.

— Нет, нет, я не хочу, ты мне, ты мне… противен, — совсем другим тоном, резко сказала она. — Отпусти меня немедленно! Я, я…

Она не договорила. Я навалился на нее и сжал так, что она застонала, потом нашел ее губы и не дал больше произнести ни одного слова.

Маша напрягалась, выгибаясь всем телом, и пыталась вырваться. Я торопливо ее ласкал, мне кажется, без особой радости для нас обоих. Все получалось как-то не реалистично, так будто происходило не с нами. Никакой страсти, не говоря уже о нежности, я не испытывал. Потом она как будто ослабела, стала вялой, податливой и я легко, без насилия ее взял.

Потом мы молча лежали рядом. Кажется о приснившимся юнкере, княжна говорила правду, какой-то сексуальный опыт у нее явно был. От меня она больше не отстранялась, напротив посмотрела ласково и провела ладонью по лицу.

— Как ты? — спросил я, несмотря на все теоретические объяснения случившегося, чувствуя перед ней вину.

— Хорошо, — ответила она. — Теперь мне стало спокойно. Наверное, он был прав.

Я понял, что она имеет в виду.

— Теперь Иван не сможет мной командовать?

Этого я не знал, как и предела способностей ее брата.

— Посмотрим. Если это помогает, мы можем продолжить, — предложил я, но она не ответила. Пришлось взять инициативу на себя. — Ты не против, если мы еще раз?

Маша повернулась ко мне и неловко поцеловала в щеку. Это меня так вдохновило, что теперь я взялся за дело «всерьез и надолго», как когда-то обещал вождь народу мирового пролетариата. Позитивные результаты скоро дали о себе знать. Не знаю, что в это время чувствовал брат, но за сестру я стал спокоен. Она все воспринимала, так как надо и наши отношения крепли и упрочнялись с каждым новым поцелуем. Потом я постарался превзойти сам себя, любил ее долго и очень нежно и заснули мы в самых тесных объятиях.

К утру, оставленная непогашенной свеча догорела, расплывшись лужицей воска. Брошенное второпях роскошное «домашнее платье» в спартанской обстановке охотничьего домика казалось совершенно инородной частью интерьера. Княжна попросила меня отвернуться и встала. Не знаю, с чего бы ей теперь было стесняться своей наготы, но перечить я не стал и послушно отвернулся к стене.

Какое-то время в комнате было тихо, потом Маша что-то сказала себе под нос, как я понял, разговаривала сама собой. Я никак не отреагировал, лежал в сладкой утренней истоме и вспоминал прошедшую ночь. Теперь мне стала понятна зависть моего будущего к моему настоящему. Такие прекрасные минуты бывают и повторяются у людей очень редко. Вдруг легкая рука тронула меня за плечо. Я обернулся. Перед лавкой в горестной позе стояла голая княжна и держала в руке свою нижнюю рубашку.

— Ты мне не поможешь одеться? — виновато попросила она.

Меня просьба так удивила, что я едва не рассмеялся. Такой барской беспомощности я от Маши никак не ожидал. Понято если бы дело касалось платья, но никак не простой рубашки.

— Конечно, помогу, — зловещим голосом, сказал я, с удовольствием рассматривая молодое грациозное женское тело, — только боюсь, это будет не скоро.

Княжна угрозу не поняла, слишком была сосредоточена осмотром своего непокорного предмета туалета.

— Хорошо, — рассеяно согласилась она, — я не спешу.

Ну и что мне оставалось делать, как не потащить ее обратно на лавку? Правда и то, что она этому совсем не сопротивлялась. Мы опять пали «в пучину разврата» и никак не могли из нее выбраться.