Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход - Дмитрий Ольшанский Страница 27

– Георгий, ты уже не раз выручал меня своим советом, помоги и на этот раз, – обратился ко мне Иоанн с надеждой в голосе.

– Я целиком в вашем распоряжении, государь.

– Ты хорошо знаешь нашего верного и любимого Андроника, – император указал на несчастного вельможу. – Так вот, венецианцы требуют от меня его голову.

Услышанное несколько испугало меня.

– На каком основании?

– Латиняне заявляют, что именно он организовал нападение на епископа, в результате которого погиб один из их офицеров, – император с укором посмотрел на Андроника. – Как видишь, они уже попытались устроить над ним самосуд, однако посланная мной стража успела спасти его от лютой смерти. Но как быть теперь? Венецианцы просто так этого не оставят.

Я задумался. В таком щекотливом деле сложно было найти единственно правильное решение. Венецианцы не прощали обид и слишком сильно влияли на жизнь Константинополя, чтобы оставить их требования без ответа.

– Андроник, – обратился я к сановнику. – Скажи, ты причастен к нападению?

Мужчина поднял на меня испуганные глаза и замотал головой.

– В тот день ты ведь что-то хотел мне сказать. Ведь так?

– Прости, Георгий, я не понимаю, – глухо проговорил Андроник.

Он что-то скрывал и скрывал неумело, однако при императоре я не стал допытываться до правды. Для того еще будет время.

– Андроник должен искупить свою вину, – сказал я после недолгих раздумий. – Однако приговор ему следует вынести от вашего имени и только после тщательного разбирательства. Пусть на суде присутствуют все, кто пожелает, но решать его судьбу должен только император.

– Едва ли венецианцы удовлетворятся этим, – задумчиво проронил Иоанн, поправляя усыпанный самоцветами венец.

– Венецианцы ищут лишь повод, чтобы навязать вам свою волю, – произнес я. – Если суд состоится, они будут вынуждены согласиться с вашим решением.

Император задумчиво поглядел на Андроника, а тот по-прежнему стоял на коленях и ловил каждое наше слово, ибо от этого теперь зависела его жизнь.

– Пожалуй, именно так я и поступлю, – сказал Иоанн, одарив меня снисходительным взглядом. – Ты все слышал, Андроник? Теперь твоя жизнь вне опасности. Однако пока я не улажу это дело, тебе и твоим близким придется пожить во дворце под охраной.

– Спасибо, государь! – Несчастный вельможа, захлебываясь слезами радости, кинулся целовать край императорского платья.

– Благодари за это не меня, а Георгия, – строго сказал ему император. – И впредь не совершай подобных глупостей.

Андроник бросил на меня полный признательности взгляд и поспешил удалиться через небольшую потайную дверцу, надежно скрытую под тяжелым пурпурным балдахином.

Когда мы остались одни, василевс медленно опустился на трон.

– Как я устал от государственных забот! – проговорил он, закрывая лицо руками. – Вот и ты собираешься покинуть меня, Георгий.

Император лишь недавно узнал, что я собираюсь отправиться в Морею, и эта новость сильно огорчила его.

– Я не стану удерживать тебя, – продолжил Иоанн. – Но обещай, что вернешься, как только твои услуги потребуются в столице.

– Ваша воля – закон для меня, – почтительно промолвил я.

– Ты, конечно, уже слышал о судьбе Димитрия? – как бы невзначай проронил василевс.

– С царевичем что-то приключилось? – спросил я, не понимая толком, о чем говорит государь.

– Он готовил заговор против меня, – пояснил Иоанн. – Лишь по просьбе матери я сохранил ему жизнь. Однако кое-кто из моих людей считает, что к этому делу причастен и Константин.

Испугавшись за жизнь своего господина, я поспешил вступиться за него, однако императора меня остановил.

– Не волнуйся, Георгий, я не хуже тебя знаю Константина. Он не опустится до такой подлости. —Иоанн вдруг помрачнел. – Жаль, что я не могу сказать того же о других своих братьях.

При этих словах я вспомнил о Феодоре.

– Государь, – промолвил я. – Несколько дней назад в столицу прибыл царевич Феодор, и в тот же самый день произошло нападение на латинян. Не кажется ли вам это странным?

Император поднял на меня глаза.

– Неужели ты полагаешь, что эти события как-то связаны?

– Не хотелось бы так думать, но я уверен, что с его приездом многие ваши враги почувствуют себя увереннее.

– И кто эти враги? – пожал плечами василевс. – Противники церковной унии? Но я уже давно прекратил их преследование, а Марк Эфесский – один из моих ближайших советников.

– Марк Эфесский тут ни при чем, – попытался объяснить я. – Он искренне верит в то, что делает, но за его спиной стоят люди, которые, прикрываясь именем нашего доброго митрополита, преследуют свои интересы…

– Довольно, Георгий! – Иоанн прервал меня взмахом руки. – Ты уже давно и преданно служишь нашей семье. Тебе доверял мой отец, и я тоже доверяю тебе, но не стоит злоупотреблять моим терпением.

– Государь, я…

– Выслушай, – повелительно промолвил император. – Мои братья уже много лет ведут скрытую борьбу между собой. Каждый из них надеется взять власть в свои руки, когда меня не станет. Я знаю, чью сторону поддерживаешь ты, и потому говорю тебе: не вмешивайся в этот конфликт, он не принесет тебе ничего хорошего.

Иоанн предостерегал меня не напрасно. Видимо, он знал о моих письмах к султану Мураду от имени Константина и переговорах с архонтами, которые я вел, желая заручиться их поддержкой для своего господина.

– Я сделаю все, как вы приказали, – покорно ответил я. – Обещаю, что воздержусь от дворцовых интриг.

Император одобрительно кивнул.

– О Феодоре не беспокойся, он скоро покинет столицу. А теперь можешь идти… Хотя нет, постой.

На несколько секунд в зале повисла тишина. Затем император, кажется, подыскал нужные слова:

– Скажи мне, ты ведь был очень близок с моим отцом… В последние годы, – начал он. – Он делился с тобой мыслями гораздо чаще, чем даже с нами. Скажи, что отец говорил обо мне? Хотел ли он, чтобы я унаследовал престол после него?

Я давно ждал этого вопроса, но до сих пор не знал, что следует ответить. Перед смертью император Мануил подозвал меня к себе и прошептал: «Мой старший сын Иоанн стал бы прекрасным правителем из всех возможных, но не для нынешнего времени. Он замышляет великое, но такое, чего требовали бы более благоприятные времена, а теперь нам требуется иной человек – не василевс, но воин, облеченный императорской властью. К несчастью, Иоанну не под силу это бремя, и боюсь, как бы из-за своих замыслов он не привел Константинополь к гибели».

– Ваш отец всегда гордился вами, – проговорил я, вспоминая лицо покойного императора Мануила – мудрое и одновременно строгое. – Он полагал, что лучшего претендента на престол из его сыновей, да и вообще среди ромеев, подыскать было бы трудно.