Лев пробуждается - Роберт Лоу Страница 23

Увидев на своем пути единственный темный силуэт, Хэл заметил удар пики и с воплем отбил его, отступил, пригнулся, развернулся и ощутил, как его второй удар увяз, будто в тряпку. Раздался скулящий вскрик, и Хэл увидел, как темный силуэт шатко попятился, пробежал пару шагов и упал.

Он бросился следом, чувствуя, как комковатая черная гниль помоек чавкает под подошвами. Силуэт, запищав, пополз прочь, загребая пальцами рыбьи головы и потроха. Хэл нанес удар ему по затылку. Череп хрустнул, как яичная скорлупа, послышался резкий крик. Противник обмяк и затих; Хэл перекатил его на спину, чтобы убедиться, что тот мертв. Невзрачное лицо, безбородое, вымазанное помойной дрянью, с приметным родимым пятном на одной щеке. Отрок, не боле. Жив, но едва-едва.

— Матушка, — выговорил он, и Хэл сглотнул подкатившую под горло желчь, зная, что его меч сотворил с затылком мальчонки и что мать он уже не увидит.

— Хорош пялиться на него, аки на свежевылупившегося воробышка, — прорычал Сим у него над ухом. — Кончайте сие…

И осекся, увидев возраст мальчишки, утер рот тыльной стороной ладони, поглядел на лицо Хэла и понял, что голова у того полна малышом Джонни. Опустившись на колени, Сим выхватил свой захалявный нож, быстро и сноровисто перерезал горло, одновременно закрыв глаза отрока, и выпрямился, заступив его собой, чтобы прервать взгляд Хэла на лицо мальчишки.

— Что сделано, то сделано, из памяти долой, — проворчал он, и Хэл, заморгав, кивком указал в сторону криков и пожаров.

Подоспели Куцехвостый Хоб и Недоделанный, поддерживая с обеих сторон третьего.

— Воистину есмы доблестные повстанцы, коли взаправду дали сему местечку волю, — жизнерадостно возгласил Куцехвостый, и обвисший посередке чертыхнулся. Хэл увидел, что это Мэггин Дэйви, а потом учуял вонь от него и сдал на шаг назад.

— Верно, — с горечью возгласил Джок Недоделанный, — вольно же вам чураться, вам-то не приходится его тягать повсюду.

— Свалился в нужник, — простонал Дэйви. — И сломал себе нос, это уж наверняка.

— Господи, жаль, что и я его себе не сломал, — злобно огрызнулся Сим, — а то не пришлось бы обонять твой смрад… Надо быть, ты ахнулся в сортир самого Лукавого.

— Ждите здесь, — велел Хэл троим, а потом свирепо дернул головой, чтобы Сим Вран следовал за ним. Ему хотелось убраться от запаха и воспоминания о лице убитого мальчика с родимым пятном как можно дальше.

Сим поглядел на мертвого отрока. Ничего общего с малышом Джоном, подумал он отстраненно, но каждый малолетний пацан взирает на Хэла ликом его собственного умершего сына, знал Сим. А будет все больше и больше маленьких убиенных мальчиков, когда этот мятеж разгорится, добавил он про себя, уклоняясь от глаз отрока, казалось укоризненно глядевших на него даже сквозь закрытые веки.

Они двинулись вперед сквозь вопли и отблески пожаров, шарахаясь от зловещих теней, которые могли принадлежать и друзьям, и врагам, хотя в конце концов Хэл и Сим поняли, что врагов не осталось, — лишь безумцы армии Уоллеса, распаленные кровью и разбегающимися жертвами.

Хэл переступил труп, приметный во тьме только благодаря седым волосам, — монаха-августинца в темной рясе, с нарамником, залитым его собственной кровью. Сим, поморщившись, оглянулся на пламя, тени и вопли. Прямо Геенна Огненная, подумал он, точь-в-точь как в росписях на стенах каждой церкви, которую ему довелось посетить.

— Еще священники, — произнес Хэл, оставив остальное недосказанным. Мальчишки и священники — славное начало сопротивления, и вид Брюса, сидящего в огороде на своем приплясывающем боевом коне с крутой выей, расшвыривая зелень и свеклу, размахивая мечом, в сверкающей от света гербовой накидке так, что шеврон на ней зияет прорехой тьмы, только все усугубляет. «Мощи Христовы, — подумал он свирепо, — брошу я это безумие при первом же удобном случае…»

— Зрите, — вдруг сказал Сим. — Он-де Киркпатрик.

Хэл увидел, как тот соскользнул с доброго коня, швырнув поводья Брюсу, что было диковинно уже само по себе — чтобы граф держал лошадь собственного слуги? Хэл и Сим переглянулись, а затем последний увязался следом в нагромождение расколотого в щепу дерева и битого стекла, в которое превратился монастырь. Промешкав лишь кратчайшее неуютное мгновение, Хэл побрел за ним.

Они настороженно огляделись, держа сверкающие мечи наголо; пробиравшийся мимо силуэт с охапкой медной утвари увидел их и свернул столь поспешно, что один кубок с лязгом упал на плиты двора. Откуда-то доносилось пение, и Хэл понял, что они потеряли след Киркпатрика в тени.

Двинулись на звук, нашли дверь, открыли ее осторожно, как мыши, выглядывающие из норки, и ощутили движение тел во мраке, как только находившиеся внутри монахи заметили колебание огоньков своих скудных свечей в сквозняке от открытой двери. Кто-то хныкнул.

— Счастливая кончина есть величайшее и последнее благословение Господа в сей жизни, — возгласил звучный голос, и Хэл увидел, как настоятель в черной рясе ступил в свет одной из свечей, воздев руки, будто в знак капитуляции, и обратив лик ко мраку под стропилами. — Посвящаем сие бдение Святому Иосифу, Названому Отцу нашего Судии и Спасителя. Силы Его страшится Дьявол. Смерть его особливо благостна и счастлива из всех ведомых, ибо он почил в присутствии и под опекой Иисуса и Блаженной Марии. Святой Иосиф выхлопочет нам ту же привилегию при нашем переходе от сей жизни к вечной.

— Экое веселье, — пробормотал Сим, а кто-то, зайдя к Хэлу сзади, высунул лицо над одним его плечом, так что Хэл увидел сальный пот на щеках и учуял луковый дух. Скотоложеское блядское отродье, свирепо подумал он.

— Стало быть, это тута англичане и богатеи, — выплюнул тот из недр бороды, оборачиваясь, чтобы позвать остальных.

Но рукоятка меча Сима загнала ему слова обратно в глотку, сломав кости носа и повергнув на плиты пола, будто зарезанного вола.

— Да помилует меня Святая Бега Килбучская, — изрек Сим, благочестиво осеняя себя крестом над оглушенным, хрюкающим сквозь кровь. Хэл закрыл дверь убежища монотонно распевающих монахов и поглядел на поверженного катерана; его дружки наверняка подоспеют с минуты на минуту, так что они дали клирикам лишь краткую передышку.

— Киркпатрик, — произнес Хэл, отодвигая участь монахов в сторону. Сим кивнул, и они тронулись.

— Кто эта Святая Бега и что за чертова дыра этот Килбучо? — спросил Хэл, пробираясь по большому темному залу, где лишь движение воздуха создавало ощущение высокого свода.

— Близ Биггара, — ухмыльнувшись, кротко пояснил Сим, на ходу поглядывая налево и направо. — Тамочки очень почитают Святую Би, вот оно как. Я подумал, что ейные чары тут не помешали бы, единственное ее чудо.

— Вот как? Уж такое славное?

— Кабы вы его зрели, — прошептал Сим, не шевеля губами, — то молили бы о благословении. Смахивает на то, что некий дворянин даровал монастырю толику земель, да после посетовал об ихней протяженности…

Он двигался полукругами на согнутых ногах, ступая осторожно и говоря хриплым шепотом чуть ли не себе под нос.