Гора сокровищ - Луис Ламур Страница 20

— Может, вы побольше нас знаете, что произошло двадцать лет назад?

— Сомневаюсь, сэр. Ангус был рабом мистера Пьера. Ангус его любил — мистер Пьер был джентльменом и просто добрым человеком. Ангус был прекрасным охотником и по натуре своей авантюристом, сэр. Он очень любил природу.

— А вы с ним разговаривали после того, как было решено отправиться в горы?

— Только один раз. Он познакомился с мистером Сэкеттом, вашим отцом, и тот ему понравился. Ваш отец посоветовал ему, какую одежду взять с собой, — он предусмотрел все. Кроме того, он рассказал Ангусу обо всех трудностях, с какими ему придется столкнуться. Ангус был ему очень благодарен за заботу. Если позволите, сэр, то я скажу, что мистер Суон Ангусу сразу не понравился, а Андре Бастона вообще никто всерьез не воспринимал. Однако мы ошиблись, сэр. Мистер Бастон оказался очень опасным человеком.

Изредка нам попадались антилопы, и два раза мы видели небольшие стада бизонов, но охотиться не стали. Это была территория индейцев, и, кроме того, мы не нуждались в мясе. Зачем убивать животных, которые пасутся на земле, нам не принадлежащей, более того, мы не хотели привлекать внимание индейцев.

Несколько раз нам попадались их следы. Это были команчи… не менее двенадцати человек, ехавших вместе.

— Отправились в набег, — заметил Оррин, и я согласился с ним. С ними не было ни женщин, ни домашнего скарба.

Это была территория индейцев, дикая и враждебная. Правда, жили на ней и племена, настроенные дружественно по отношению к белым, но они страдали от набегов своих сородичей ничуть не меньше, чем бледнолицые. Впрочем, во всем мире оседлые племена издавна подвергались набегам кочевников, тут уж ничего не поделаешь.

Ночью мы разбивали лагерь в таких местах, где нас никто не смог бы увидеть. Костер, на котором Иуда на скорую руку готовил ужин, догорал до углей или до самой золы. Наш чернокожий спутник оказался, к моему великому удовольствию, отличным поваром, ибо я умею готовить, но не люблю, а Оррин любит заниматься готовкой еще меньше, чем я. Что касается Тинкера, то он предпочитал не высказываться по этому поводу.

Мы подъезжали к месту, на котором когда-то был форт Коб, как вдруг Оррин, ехавший впереди, натянул поводья и остановился. Его конь заржал, и в эту минуту на вершину холма выехала дюжина индейцев.

Увидев нас, они резко остановились, но я поднял руку, ладонью к ним в знак того, что наши намерения мирные, и индейцы подъехали к нам.

Это были шайены, которые охотились вдоль реки Каше. По их внешнему виду мы догадались, что охота оказалась успешной, ибо они были нагружены мясом.

Шайены рассказали нам, что кайовы вышли на тропу войны к западу и югу отсюда, и обменяли у нас сахар на мясо. Мы сели на коней и, проводив шайенов взглядом, двинулись в путь. Я предложил ехать на север.

В течение нескольких дней мы четыре или пять раз меняли направление. Сначала мы ехали на север до реки Понд, потом в течение дня двигались вдоль нее, потом повернули на юг, чтобы сбить с толку преследователей, и наконец поскакали снова на север, к Антилоповым горам и Техасскому выступу.

Нас окружала бескрайняя прерия, где редкие деревья росли только по берегам рек. По пути мы, где только могли, собирали топливо, а ночью разжигали костер бизоньими лепешками. Мы приближались к пустыне, где совсем не будет воды. И однажды наткнулись на следы лошадей, их было не меньше двадцати. Это были неподкованные лошади, следы шли на северо-запад. Я натянул поводья.

— Индейцы, — сказал я.

Тинкер взглянул на меня:

— А может быть, это просто дикие лошади?

— Нет. Если бы это были дикие лошади, то их лепешки лежали бы в одной куче, а так они тянутся цепочкой — значит, индейцы их гонят куда-то. Это следы двухдневной давности, и лошади прошли здесь рано утром, — добавил я.

Тинкер был заинтригован.

— Как вы об этом догадались?

— Посмотрите, — сказал я, — вот здесь к травинкам, примятым лошадиными копытами, пристали песчинки. И здесь тоже. Видите? Последние два дня росы утром не было, зато три дня назад была, и очень обильная. Вот тогда-то они и прошли здесь.

— Значит, нам можно не волноваться, — заметил Тинкер.

Я усмехнулся:

— А вдруг мы встретим их, когда они будут возвращаться?

Мы ехали, стараясь держаться лощин, если они нам попадались. Мы приближались к равнине — без сомнения, самому плоскому участку на земле. Поверхность ее изрезана глубокими каньонами, но они, по моему разумению, располагаются значительно южнее.

Я был уверен, что мы двигаемся по тому пути, который наш отец прошел двадцать лет назад. Иногда мы немного отклонялись в ту или иную сторону, но тем не менее я уверен, что отец наш шел в горы тем же путем.

Поисковой партии, членом которой он был, так же как и нам, нужна была вода и топливо для костра, а индейцев они боялись еще больше, чем мы, поскольку в те времена индейцы безраздельно господствовали здесь. Когда я был еще ребенком, мы несколько раз путешествовали с отцом по горной местности. И хотя такие случаи можно пересчитать по пальцам, я видел, как действовал наш отец в трудных условиях. Он с детства готовил нас к суровой походной жизни: учил, как разжигать костер, как вести себя в горах. Будучи человеком думающим, но бедным, наш отец понимал, что единственное наследство, которое он может нам оставить, — это научить нас, как выжить в любых условиях. Этот опыт он собирал по крупицам всю жизнь и сделал все, чтобы передать его нам.

Никому не улыбается мысль, что все те знания и весь опыт, который ты накопил в течение жизни, исчезнут вместе с тобой и растворятся в бесконечности. Вот и наш отец хотел передать нам свой опыт и свои знания, а я умел слушать и узнал от него гораздо больше, чем достиг бы сам, своим опытом.

Поэтому, когда мы увидели этот холм с плоской вершиной, где горные породы выходили на поверхность, и речушку, по берегам которой росли деревья, я сказал Оррину:

— Здесь. Мне кажется, это здесь.

— Похоже на то, — согласился он.

— О чем это вы? — спросил Иуда.

— Это как раз то место, которое выбрал бы для своего лагеря наш отец, и, если я не ошибаюсь, это река Мак-Клеллан.