Самозванец - Сергей Шхиян Страница 2

Платой за участие в сложном и опасном эксперименте служила гипотетическая возможность встретиться со своей женой, той самой дворовой девкой Алевтиной, с которой я вынужденно расстался осенью 1799 года, Тогда она была беременна нашим ребенком и находилась под надзором в женском монастыре по приказу императора Павла. Остаться вблизи от нее я не мог. Любая попытка связаться с женой или помочь бежать грозила ей физическим устранением. Не знаю, сколько в легенде ее рождения было правды, сколько выдумки, но император подозревал, что моя жена — внучка заточенного в младенчестве в Шлиссельбургскую крепость коронованного императора Иоанна Антоновича.

Мне пришлось оставить жену под надзором игуменьи женского монастыря, монахини достойной и благородной, в расчете на то, что жить Павлу осталось немногим больше года, и после его гибели о простой деревенской девочке просто забудут. Однако обстоятельства сложились так, что мне пришлось переместиться во времени и вернуться в 1799 год я больше не смог. Казалось, что мы теперь разлучены навек, но когда после долгих мытарств я сумел вернуться «домой» в XXI век, оказалось, что Аля каким-то неведомым образом смогла пробраться в наше время. Мало того, она нашла мой дом и какое-то время прожила там с сыном, которому к тому времени было около трех лет.

Уже тогда мне стало ясно, что наше биологическое время почему-то не совпадает. Все мои скитания от перехода в XVIII до возвращения в XXI век заняли всего полгода, в то время как жена успела выносить и родить сына, и прожить три года в начале девятнадцатого века и добраться в современную Москву.

К сожалению, тогда наша встреча не состоялась Сын не смог приспособиться к отравленной атмосфере нашего города, и жена была вынуждена вернуться в свое время, разминувшись со мной всего не несколько дней. Потом, по словам моих «кураторов», она почему-то оказалась в семнадцатом веке, где я и рассчитывал с ней встретиться.

Так, приняв предложение сотрудничать в корректировке истории, я очутился в марте 1605 года. Сначала мне предстояло адаптироваться к новой обстановке, научиться казаться своим средневековым московитам и после этого по мере сил принять позитивное участие в великой смуте, возникшей на Руси после смерти Бориса Годунова.

Следующие три месяца, вплоть до сегодняшнего дня я выживал сам и помогал выжить достойным людям. Мне повезло спасти от смерти гражданина Кузьму Минина и еще насколько обычных людей, не оставшихся в памяти потомков. Я сделал попытку вывести из под удара предателей-бояр молодого царя Федора и его сестру царевну Ксению. Однако довести до конца эту гуманную акцию так не удалось. В самый напряженный момент, когда почти все было готово для их бегства, мне пришлось все силы отдать охоте на маньяка-убийцу, крошившего людей направо и налево.

Наша роковая встреча закончилась плачевно для обоих: маньяк погиб, а я после полученного ранения в горло вторую неделю находился между жизнью и смертью.

— Испей, боярин, настойку, — прервала мои воспоминания знахарка, нестарая еще женщина с неприятным лисьим лицом и добрыми, проницательными глазами.

Она помогла мне приподняться, и я сделал несколько глотков отвратительно пойла, которым она меня лечила. Раньше я делал это машинально, просто выполнял команду, сейчас же сознание настолько прояснилось, и я даже смог почувствовать мерзкий вкус лекарства, а потом и осмотреть странную комнату, в которой лежал, с непомерно большими стеклянными окнами.

— Где мы? — просипел я совершенно незнакомым голосом.

— У друзей, — ответила знахарка, занимаясь своими делами.

— У каких еще друзей? — уточнил я.

В памяти всплывали неясные образы: какая-то старая женщина, с которой мы оказались знакомы, почему-то имеющая отношение к моей жене, еще оруженосец Ваня Кнут.

— Тебе лучше помолчать, — не ответила на вопрос женщина, — скоро поправишься и все узнаешь…

В ее словах был резон. Говорить было так трудно, что каждое произнесенное слово требовало неимоверного усилия. Однако я еще смог спросить:

— Куда меня ранили?

— В горло, — ответила она, — дай Бог, все обойдется.

Я закрыл глаза и попытался вспомнить, что со мной произошло. Постепенно память возвращалась и в мути, которой была забита голова, начали возникать вполне связные образы.

— Ты поспи, — посоветовала знахарка, — сон — лучшее лекарство.

С этим спорить было трудно, я и не стал, лежал с закрытыми глазами и восстанавливал в памяти последние события. Все началось с того, что на меня устроили несколько покушений. На мое счастье они были плохо организованы и кончились ничем, но последнее едва не оказалось успешным.

В ту ночь я ночевал один в пустом дворце покойной царицы Ирины, вдовы старшего сына Ивана Грозного, царя Федора. Дворец, как и большинство зданий этой эпохи, был дворцом только по названию, а на самом деле скромным строением. Никаких мер безопасности я не предпринимал, здесь в Кремле и без того было достаточно охраны. Однако ночью через окно второго этажа в него проник киллер. Не знаю, что меня разбудило, надоедливый комар или страшный сон, но когда убийца вошел в мою светлицу, я уже не спал и оказался готов к нападению. Убийца этого не знал, и когда произошла стычка, оплошал, и я вышел из нее победителем. Однако этим дело не кончилось. Во дворце оказался второй заговорщик, человек необычно маленького роста, больше похожий на ребенка, чем на взрослого мужчину. Мы столкнулись, когда я осматривал дом. Этот второй, как оказалось, обладал совершенно уникальной реакцией. Думаю, что от его длинного, тонкого кинжала меня спасла счастливая звезда. Тем не менее, все у нас кончилось вничью. Он так не рискнул первым начать атаку, вероятно, переоценив мои боевые возможности. Я о собственных талантах судил более реалистично и вполне реально понимал, что пока с ним не разберусь, моя жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Жаловаться был некому, такие дела в эту эпоху приходилось решать самостоятельно.

Пришлось самому проводить расследование и розыск. Мне помогал приятель, отец Алексий, профессиональный военный, незадолго до того принявший на себя обет служения церкви. Мы узнали имя убийцы и выследили его тайную обитель. К сожалению, наша засада окончилась трагедией, маленький воин сумел убить приятеля-священника и легко ушел от преследования.

Мне удалось узнать, куда он направляется. Прекрасно понимая, с кем мне предстоит иметь дело, и не минуты не заблуждаясь ни на его, ни на свой счет, я попытался уравнять наши шансы, запасшись на случай встречи огнестрельным оружием. Мы столкнулись в чистом поле, один на один. Я выстрелил и промазал. Второй выстрел оказался удачнее, я попал точно в цель, как и кинжал, одновременно с моим выстрелом брошенный в меня противником. Повторюсь, мне просто больше повезло, он был мертв, а я пока жив…

— Сейчас пришлю твоего мальчишку, — сказала знахарка, заканчивая прибираться в светлице, — пусть посидит с тобой, может, на что и пригодится.

Спустя минуту в комнату вошел Ваня Кнут. С того времени, когда я видел его последний раз, он даже как будто повзрослел. Пареньку было около шестнадцати лет но, прожив всю жизнь в деревне, он выглядел моложе своего возраста, возможно, за счет наивного взгляда и постоянного ожидания чего-то необычного.