Эдуард III - Александр Дюма

Теперь оглянемся назад и присмотримся, что за человек был Робер Артуа (его мы видели в начале нашего рассказа), положивший на стол перед королем цаплю, над которой и были даны обеты. Попытаемся понять, почему король Филипп его ненавидел и по каким причинам Робер Артуа жаждал отомстить своему государю; в предшествующих событиях Робер Артуа уже сыграл большую роль, и не менее важная предстояла ему в дальнейшем.

Этот Робер Артуа был внуком третьего сына Людовика VIII, Робера I, прозванного Мудрым и Смелым, того, кто сопровождал своего брата Людовика Святого в Египет. Робер I погиб в битве при Мансуре: он ввязался в нее, нарушив данное королю обещание подождать, пока тот переправится через Нил.

Робер I Артуа, судя по всему, являл собой образец целомудрия, ибо его наследник появился на свет лишь после смерти отца. То был Робер II Артуа; он участвовал в восьмом крестовом походе в 1270 году, получил от короля звание пэра Франции и погиб в схватке с фламандцами в 1302 году. Его тело было продырявлено тридцатью ударами копья. Подобно своему отцу, Робер II мог бы тоже носить прозвище Смелый.

Его сын, умерший раньше отца, оставил потомка, Робера III Артуа, родившегося в 1287 году. Но Робер II, не видя достойного наследника, перед смертью завещал своей дочери Маго графство Артуа, а та принесла его в качестве приданого Оттону, графу Бургундскому.

После смерти деда Робер предъявил права на графство. Такова была исходная причина Столетней войны; как пишет Фруассар, она «принесла беду великую в королевство Франции и во многие страны».

Но в 1302 году был вынесен вердикт, согласно которому притязания Робера III на графство Артуа отвергались и подтверждалось право наследования графини Маго.

Робер был не из тех, кто легко сдается. В 1309 году он вновь предъявил претензии и потребовал третейского суда; тот был созван и подтвердил вердикт, присовокупив при сем совет, весьма напоминающий приказ и составленный в следующих выражениях: «Пусть упомянутый Робер почитает упомянутую графиню Маго как свою любимую тетку, а упомянутая графиня любит упомянутого Робера как своего дорогого племянника».

Происходило это в царствование Филиппа IV, и, как видим, сей тяжбе предстояло кончиться нескоро.

Филипп IV умер, и на престол взошел Людовик X.

Через два-три года случилось событие, возродившее надежды Робера: жители графства Артуа возмутились против графини Маго. Мы не станем утверждать, что Робер не был причастен к этому мятежу, столь чудесным образом пришедшему ему на помощь, и не преминул им воспользоваться.

К несчастью, нашлась армия под началом Филиппа Длинного, который снова заставил Робера, не имевшего войска, смириться с решением суда, и притязания графа были отвергнуты в третий раз.

Король, желая утешить Робера, даровал ему землю Бомон-ле-Роже, объявленную пэрством, благодаря чему Робер занял в государстве то же положение, как если бы владел графством Артуа.

Робер притворился, будто всем доволен, а сам просто-напросто ждал, когда умрут все члены правящей фамилии, потому что никто из этих королей не хотел восстановить справедливость. Должно быть, Робер обладал каким-то таинственным предчувствием будущего, ибо еще молодой Филипп V мог жить много лет и, кроме того, имел троих сыновей, коим, несомненно, было бы чем заняться, помимо подтверждения сомнительных прав Робера, пусть и происходившего из очень знатного рода.

Однако Филипп V в 1322 году умер, а наследник его Карл Красивый в свою очередь скончался в 1328 году; он был женат трижды, но ни одна из жен не подарила ему сына.

Жанна д’Эврё, третья жена Карла Красивого, была на седьмом месяце беременности, когда умер король; Карл Красивый, понимая, что настает его последний час, собрал у смертного одра сеньоров и объявил им, что если королева родит девочку, то знатнейшим вельможам Франции придется решать, кому по праву отдать корону.

Спустя два месяца Жанна родила девочку.

Королева Изабелла, мать Эдуарда III, вдова Эдуарда II, убитого ею, объявила себя наследницей престола Франции, оспаривая права Филиппа де Валуа. То, чего ждал Робер, свершилось.

Знатные вельможи собрались, и хотя они, как гласят хроники, и не пришли к согласию избрать королем Филиппа, Робер добился своего: корона была отдана Филиппу.

Для Робера это был очень важный шаг. Прибавьте к этому, что он женился на Жанне де Валуа, сестре короля, которая, не довольствуясь тем, что носила титул графини де Бомон, уверяла, что ее брат отдаст графство Артуа Роберу, если последний сможет представить любой, даже самый незначительный документ, подтверждающий его притязания.

К несчастью, а мы вправе воспользоваться этим выражением, думая о бедствиях, кои могла предотвратить эта милость нового короля, — к несчастью, благодарность со стороны Филиппа, на которую рассчитывал Робер, изъявлена не была.

Графиня Маго, не зная, как ей относиться к решению, каковое мог бы принять Филипп, испугалась за свое графство и спешно приехала в Париж. Но, кажется, в ту эпоху воздух столицы дурно действовал на тех, кто к нему не привык, ибо, пробыв в Париже всего несколько дней, графиня умерла так внезапно, что никто не успел даже узнать о ее болезни.

Правда, прошел слушок, что ее отравили; но он угас, как обычно бывает со всеми слухами, компрометирующими знатное имя.

Однако у графини Маго была дочь, вышедшая замуж за Филиппа V Длинного, того самого, что встал во главе армии, чтобы защитить свою тещу. Она и унаследовала права матери. Но вот, через три месяца после смерти графини ее дочь, вернувшись как-то домой, очень захотела пить, призвала Юппена, своего управляющего винным погребом, и велела подать вина. Тот поспешно исполнил повеление госпожи.

По-видимому, надо грешить на плохое вино или на то, что испытывавшая жажду дочь графини Маго уже была больна, но, едва пригубив вина, она стала корчиться в сильных муках и сразу умерла, источая яд из ушей, рта, глаз и носа, а все ее тело покрылось белыми и черными пятнами.

Как видим, случай великолепно услужил Роберу Артуа.

Одно новое обстоятельство несколько его приободрило: умер епископ Арраса. У этого епископа, советчика графини Маго, была любовница — некая дама Ладивьон; вдруг, после смерти своего любовника, она стала наследницей огромного состояния. Графиня преследовала эту даму, требуя возвращения имущества епископа, и Ладивьон сбежала в Париж с мужем, откуда-то у нее появившимся.

Тем временем Робер заявил, что при заключении брака Филиппа Артуа с Бланкой Бретонской четыре пункта в брачном контракте, согласно которым графство Артуа отходило Роберу, были одобрены королем, но после смерти графа-деда его дорогая кузина Маго Артуа их изъяла.

Из-за этого утверждения Филипп де Валуа после кончины дочери графини предоставил графство во владение герцогу Бургундскому, ее мужу и брату королевы, но пошел на эту уступку лишь при условии сохранения за Робером права подтвердить его притязания.