Ледовые пираты - Дирк Гузманн Страница 17

— Вы так много знаете обо всем! — поразился Элиас. — А я вот слышал, что новый правитель города вроде бы слабак — сын этого Анджелло. Все-таки какие дураки эти трибуны! Почему же было не назначить дожем моего дядю Бонуса?

Проглотить возмущение Мательде помогло то, что перед ними открылся вид на усадьбу Рустико.

— Посмотрите! — сказала она и указала на дом, возвышавшийся над дорогой. Его цоколь высотой в человеческий рост был сложен из квадратных кусков гранита. Этаж выше представлял собой фахверк, балки которого были выкрашены черной и белой краской. На двух флагштоках над входными воротами висели флаги тех же цветов. Дом окружали пристройки и маленький фруктовый сад. Одно из верхних окон сверкало в лучах заходящего солнца. Только сейчас Мательда заметила, что на лагуну опустились сумерки. Никогда раньше ей не доводилось бывать за пределами дворца после наступления ночи.

— А вот и он, — воскликнул Элиас, — дом моей семьи!

Он соскочил с коня, упер руки в бока и окинул взглядом поместье:

— Последний раз я был здесь еще мальчиком.

— Вы не хотите помочь мне слезть с коня? — многозначительно повысила голос Мательда. Это возмущение было подлинным: о чем думает эта простецкая голова? Как можно обходиться с дочерью дожа подобным образом?! И тут она вспомнила, что сама же скрыла от него, кем является на самом деле.

Элиас было ринулся исправлять ошибку, но Мательда уже справилась сама. Решительным шагом она направилась к воротам.

— Идите же сюда! — громким шепотом позвала она Элиаса, привязывающего вороного к дереву. Мательда надеялась, что Рустико еще не успел добраться домой. — Давайте проберемся внутрь, мы же хотели сделать сюрприз вашему дяде.

Беспокойство Мательды по поводу проникновения в дом прошло само собой, когда дворецкий с головой, похожей на огурец, открыл им ворота. Он не узнал Элиаса, однако печать и герб гостя убедили его. Слуга впустил их через узкую дверь в высоких двустворчатых воротах. Непрошеным гостям пришлось пригнуться в проходе — и вот они уже во внутреннем дворе поместья. Дворецкий недовольно поинтересовался, не хотят ли они отведать поздний ужин. Когда Элиас отмахнулся, Мательде показалось, что слуга облегченно вздохнул.

— Как здорово снова видеть тебя, Спатариус! — не удержался Элиас. — Как давно это было!

Слуга сощурил глаза.

— Вы были тогда еще ребенком. — Он провел рукой где-то на уровне своего пупка. — Вот таким примерно. Но сейчас…

Его взгляд блуждал по фигуре Элиаса вверх-вниз. Затем он осмотрел Мательду и учтиво наклонил голову.

— Слушай меня внимательно, Спатариус! — Элиас нагнулся над маленьким венетом и взял у него из руки масляную лампу. — Я хочу сделать сюрприз своему дяде и буду ждать его в кабинете. Так что не говори ему, что я здесь, ладно? Я хочу подшутить над ним, понимаешь?

Спатариус бросил на Мательду взгляд, исполненный опыта прожитых лет. «Наверное, — подумала девушка, — он решил, что я уличная девка, о которой Рустико не должен знать».

Но что бы там ни происходило в этой голове-огурце, слуга молча кивнул в ответ на слова Элиаса и, шаркая ногами, удалился в свете лампы по мрачному, пахнущему копченой колбасой коридору.

— Ничего не изменилось… — Элиас поднял глаза на стены внутреннего двора. Верхний этаж завершала галерея с многочисленными дверями — чтобы разглядеть это, как раз хватило последних, уже тусклых лучей солнца.

— Какая же из этих дверей ведет в рабочий кабинет? Вот я глупец, нужно было спросить у Спатариуса!

Мательда взяла масляную лампу из рук юноши.

— Я боюсь этого человека, — прошептала она. — Пожалуйста, давайте оставим его там, куда он исчез, и попытаемся найти нужную комнату самостоятельно. «Кто знает, что мы еще обнаружим по дороге…» — уже про себя добавила она.

Элиас с готовностью отдал Мательде лампу. Но едва они успели подняться к галерее, как услышали глухие удары в ворота.

— Открывай! Спатариус, бездельник! Разве я не приказывал тебе ждать у ворот, когда твоего господина нет дома?

Мательда вздрогнула от испуга — она не ожидала, что Рустико вернется так рано: все-таки они добирались на коне, а он шел пешком. «Видимо, взял лодку», — решила она. Затем повернулась к Элиасу, приложила палец к его губам и потушила лампу.

Во дворе послышались шаги дворецкого, которые невозможно было ни с чем спутать, за ними последовал лязг и скрип запоров. Затем раздались звуки ударов.

— Я размозжу тебе череп! — кричал хозяин дома.

Мательда и Элиас невольно пригнулись к ограждению.

— С чего это тебе пришло в голову встречать меня в такой темноте без лампы?

Послышалось какое-то бормотание, затем снова удары.

Стоя на лестнице, Мательда не могла понять, выдал или нет Спатариус, что они находятся здесь. «Надеюсь, — подумала она, — он так сильно ненавидит своего хозяина, что ему доставляет удовольствие обманывать его». Страх, что Рустико обнаружит ее в своем доме, гнал ее вперед. Она решительно схватила Элиаса за руку и потащила за собой. Молодой дворянин с готовностью последовал за девушкой — у него аж слюнки потекли.

— Вон туда! — прошептал Элиас и указал на одну из дверей. Мательда отодвинула задвижку в сторону и открыла двери. Петли на хорошо смазанных болтах повернулись беззвучно. В помещении было темно, через высокое окно брезжил лунный свет. Мательда смогла рассмотреть ковры, висевшие на стенах, и высокий стол на другом конце комнаты. Кажется, они действительно нашли кабинет Рустико. Но если искать здесь доказательства, то придется зажечь лампу…

Легкий щелчок заставил ее резко обернуться. Элиас закрыл за собой дверь и задвинул запор.

— Теперь он уже не сможет войти сюда, — сказал юноша.

«А я не смогу отсюда выйти», — пронеслось в голове у Мательды. И в тот же миг она почувствовала на своих руках горячие руки Элиаса, резкий запах смазанной маслом бороды вызвал неприятные ощущения в носу.

— Мы поставим на письменном столе моего дядюшки нашу собственную печать, Эстрелла.

С этими словами он подтолкнул ее к задней стене помещения. Инстинктивно Мательда уперлась руками в грудь Элиаса, однако не смогла противостоять его силе. Казалось, ее сопротивление только разжигало его.

Он попытался поцеловать ее, но она вовремя увернулась. Элиас напирал, и она так сильно натолкнулась бедрами на письменный стол, что размещенные на нем предметы затанцевали и зазвенели. Элиас стремительно сорвал накидку со своих плеч, затем взялся за шерстяную тунику, для чего ему пришлось отпустить руку Мательды. Она попыталась воспользоваться этим и оттолкнуть его, однако молодой человек держался на месте так крепко, как мог стоять только мужчина на поле боя. Сопротивление девушки лишь раззадорило его.

И тут раздались тяжелые шаги, остановившиеся перед дверью. Кто-то попытался открыть дверь, и дерево заскрипело, ведь вход был закрыт изнутри. Элиас застыл и прижал свою горячую мокрую руку ко рту девушки, Мательда затаила дыхание. Если Рустико найдет ее здесь, внутри, она погибла! Элиас, может быть, отберет у нее честь, но Рустико возьмет еще больше. Ну зачем она поддалась этому детскому порыву?! Как она сейчас ругала себя за свою глупость!