Мoя нечестивая жизнь - Кейт Мэннинг Страница 16

Обернулась:

– Чарли, это моя мама.

– Привет, Чарли, – улыбнулась мама, а Чарли вдруг покраснел. – Ты такой славный.

– Одну минуточку, – раздался голос Даффи. – Придержи-ка лошадей, красотка. – Он откровенно разглядывал меня, закусив нижнюю губу, похожий на бойцового пса. – Я-то думал, ты в своих прериях, катаешься там ну что твой сыр в масле.

– Сыра там нет, – сказал Чарли.

– А тебя кто спрашивает? – рыкнул Даффи.

– Я спрашиваю, – сказала мама.

– Сука, – услышала я бормотание Даффи, – подстилка драная. – И прочие ласковости.

Мы с Чарли рассказали о своих невеселых приключениях.

– Жалость какая. – Мама всхлипнула и погладила меня по голове, нежно добавила по-ирландски: – Macushla machree.

Чарли отвернулся, и я подумала, что никто никогда не называл его ни мacushla, ни даже «милый».

– Я о вас все время думала, поверь, – сказала мама.

– Мы-то считали, что у вас там не жизнь, а малина, – встрял Даффи.

– Датч живет в большом доме, – сказала я, – там качели на крыльце, толпа служанок, и она накручивает волосы, чтоб они были как спиральки.

– Да что ты? – Глаза у мамы заблестели. – А наш малыш Джо?

Я не решилась сказать, что о Джо знаю лишь по рассказам.

– Он всегда бывает в церкви с семьей, которая его забрала. Они кормят его лакричными леденцами и носят на руках, точно призовую курицу.

– Главное, что детки мои в безопасности и сыты. Большего мне и не надо. В конце концов, ты теперь со мной, Экси.

– Эй, погоди, – снова сказал Даффи. – они что, здесь останутся?

– Господи, Майкл, это же моя дорогая дочка, моя Экси, я истосковалась по ней.

– А по этому бугаю тоже истосковалась? – заорал Даффи и ткнул пальцем в Чарли.

От его крика проснулись тетя Бернис и Кевин Даффи и уставились на нас, словно наблюдали за петушиным боем.

– Он не твой сын, Мэри, – прохрипел Кевин Даффи. Чарли переступил с ноги на ногу.

– Семья Малдун обязана принять его, – сказала я и сама удивилась. – У него ведь даже фамилии нет. Чарли Малдун – совсем неплохо.

– Не спеши, милая, – сказала мама. – Я же теперь миссис Даффи.

– Ага, новая миссис Даффи, – подала голос Бернис, жена Кевина.

– Тогда ты у нас старая, – сказал Кевин, и оба покатились со смеху.

А где же тетя Нэнси, жена Майкла Даффи? И что стряслось с ее малышом, моим маленьким кузеном? Мама прижала палец к губам, и до меня дошло, что Нэнс умерла и ее место в постели пьянчуги Майкла Даффи заняла мама. И вот сейчас мой новый отчим смотрит, как мама вынимает из буфета хлеб и предлагает мне и Чарли.

– А ну погодь! – прорычал Даффи, хватая маму за руку.

– Это же Экси. – Мама снова прижала меня к себе. – Майкл, они же такой путь проделали. И я уверена, что Общество помощи выдало им кое-какую денежку. Ведь так, Экси?

У Майкла вспыхнули глаза, когда я вытащила из кармана пальто две монеты. Мне не хотелось отдавать этому человеку свои деньги – внутри у меня все так и перевернулось, когда я увидела, как мама взъерошила этому негодяю волосы и что-то нежно заворковала на ухо. Но ей таки удалось его умаслить, он скрылся в задней комнате, и вскоре оттуда донесся его храп. Мы съели весь хлеб, но особо не насытились. Мама выделила Чарли место у печки, а меня забрала с собой к храпящему мистеру Даффи, уложила на матрасе в уголке, легла рядом со мной и накрыла нас обеих одеялом. Я спала, прижавшись к маме, которая всю ночь обнимала меня единственной своей рукой, и даже звериные рыки и хрипы отчима не заставили меня пожалеть, что я вернулась домой.

Когда я утром проснулась, мистер Даффи исчез.

– Мне он не по душе, – сказала я маме. – Да и тебе он никогда не нравился. Ты говорила, что он вошь.

– Но он женился на мне. На такой, какая есть. Ни на что не годной.

– А где тетя Нэнс? И ребеночек, которого она собиралась родить?

– Она умерла при родах, и ребенок тоже. – Голос у мамы был едва слышный, глаза устремлены вдаль, а рука поглаживала живот. – Майкл очень переживал.

– Ему не нравится Чарли.

– Этот паренек не может здесь остаться. Прости, милая. У нас – у Даффи – нет денег, чтоб прокормить его.

А у кого тут есть деньги? Если они не могут прокормить Чарли, то как они собирались поступить с Датч и Джо? И я вдруг осознала, что на свете остался только один человек по фамилии Малдун – я.

– Тебе придется уйти, – сказала мама Чарли, когда тот проснулся. – Мне так жаль.

– С тех пор как я перестал скитаться по коровьим тропам Рокфорда, штат Иллинойс, я не спал в условиях лучше, – сказал Чарли и криво усмехнулся.

Мама напоила его чаем, дала хлеба, ласково поговорила, все мы спустились по лестнице, миновали проулок и очутились на улице.

Чарли сдернул с головы шапку:

– Прощайте, миссис Даффи, и ты, мисс трусишка Малдун. Но я вернусь проведать вас еще до того, как зацветут вишни на Черри-стрит.

Он сунул руки в карманы, слегка наклонил голову набок, посмотрел на белых чаек в сером небе и был таков.

– Обещай, что не выйдешь за бедняка, – сказала мама, глядя ему вслед. – Только вокруг одни бедняки, из кого выбирать-то?

Мы шагали по грязной слякотной улице, свирепый ветер выметал мусор из переулков, кружил в воздухе листья, и мама сказала, что это танцуют sheehogues – так по-ирландски называются феи. И, несмотря про пронизывающий холод, я вдруг увидела фей в одеяниях из цветочных лепестков. Как же чудесно, что я снова с мамой. Ее торопливая походка, ее манера быстро поворачивать голову были такими родными. Пустой рукав хлопал на ветру, а здоровой рукой она сжимала мою ладонь, будто сообщая всем вокруг, что я принадлежу ей, а она – мне. При дневном свете мама показалась мне постаревшей, изможденной, больной. Теперь она и вправду была миссис Даффи.

– Мам, – сказала я, – а когда ты поедешь за Джо и Датч?

Она остановилась и заставила меня посмотреть на нее.

– Экси, дети – это тебе не ночной горшок, чтоб таскать туда-сюда. Им на Западе лучше.

– Но я хочу, чтобы они были здесь. Мы – Малдуны. Дочери и сыновья королей Лурга, сказал папа. Никогда этого не забуду.

– Но теперь их с нами нет. – Мама попыталась улыбнуться. – Однажды ты разыщешь их и увидишь, что они стали королями американских прерий. И мы будем звать нашу Датч королевной, а малыша Джо – королем Джозефом Рыжим. Его корона будет вся усыпана драгоценными камнями. И мы все сядем у старого замка, нашего замка, и будем попивать херес и радоваться, что когда-то отправили их за богатством. – Она поцеловала меня в лоб. – Вот такой у нас план. Так что, когда будет туго, ты просто представь себе корону, драгоценности и замок.