Брестские ворота - Николай Дмитриев Страница 13

Считая первичный контакт установленным, Сергей сдвинул фонарь, высунулся насколько возможно из кабины и сначала ткнул себя большим пальцем в грудь, а потом рукой показал направление на запад. Было заметно, что смотревший на него немец почти совсем повернулся в его сторону, и тогда Сергей жестом изобразил посадку.

Немецкий лётчик закивал головой, заулыбался, приветственно помахал Сергею рукой, и они минут десять летели крыло в крыло, то и дело посматривая друг на друга. Когда же впереди показался аэродром, немец тоже изобразил рукой посадку и больше уже не смотрел на Сергея.

Сергей опасался, что немецкие зенитчики, охранявшие аэродром, обстреляют его, и он, демонстрируя своё намерение садиться, заранее выпустил шасси. Но немецкие пушки молчали, и Сергей, уже ничего не опасаясь, вслед за немцем вышел на глиссаду.

Серая, видимо, бетонированная посадочная полоса просматривалась прекрасно, и Сергей, несколько поотстав от «Ме-110», стал снижаться. Немец, летевший первым, уже сел и начал рулёжку, когда колёса «Яка» тоже коснулись земли и застучали по бетонке.

Закончив пробег, «Як-1» остановился прямо посередине взлётной полосы. Сергей первым делом привычно выключил зажигание, выждал, пока мотор окончательно стих, и, не зная, чем обернётся его отчаянный перелёт, огляделся.

На немецком аэродроме шла обычная полётная суета. Сергей выбрался из своего «Як-1» и, ожидая, что будет дальше, затоптался возле самолёта. Довольно быстро вокруг него образовалось заинтересованно глазеющее кольцо аэродромной обслуги. Минут через десять напряжённого ожидания появился лётчик того самого «Ме-110», вслед за которым он прилетел сюда.

Улыбаясь, немец покровительственно похлопал Сергея по плечу и, пробормотав скороговоркой: «Гут, камрад» [28], – жестом пригласил следовать за ним.

Ещё через десять минут Сергей оказался в закрытой на замок комнате, где, кроме стола и двух стульев, ничего не было. Довольно высоко расположенное окошко, пропускавшее совсем мало света, было затянуто металлической сеткой.

Да, похоже, он просто угодил под арест, но на первых порах ни на что другое рассчитывать не приходилось, и Верников в который раз задумался над тем, что привело его в этот закуток.

Ему, сыну расстрелянного большевиками гвардейского офицера, при новом режиме ничего не светило, и мать, не переставая клясть себя за то, что в своё время не уехала за границу, чтоб хоть как-то устроиться, вышла замуж за «перспективного коммуниста».

Характер у отчима оказался ещё тот, и мать уговорила Сергея переехать жить к тётке, родной сестре отца, что в дальнейшем оказалось весьма полезным. Отчим в конце концов угодил под расстрел, мать как жену «врага народа» арестовали, а живший совершенно отдельно да к тому же под другой фамилией Сергей оказался в стороне.

Больше того, его тётка, работавшая простой учётчицей на военном заводе, погибла от какого-то взрыва, как считалось, при вражеской диверсии, и перед Сергеем, как раз окончившим десятилетку, открылась возможность поступить в лётное училище.

Мысль улететь за кордон у него появилась сразу, как только он начал самостоятельные полёты, но, понимая всю сложность такого поступка, он до поры до времени сдерживался и, только увидев результаты бомбардировки и поняв, что началась война, решился.

В этот момент дверь хлопнула, и в темноватую комнату вошёл высокий худой немец. Разглядев знаки различия старшего офицера, Верников вскочил, а тот, подойдя к столу, представился:

– Полковник Шольц. – И после короткой паузы сказал: – Господин старший лейтенант, я приветствую ваш мужественный поступок.

По-русски он говорил совершенно правильно, но немецкий акцент чувствовался.

– Да, я сознательно перелетел на вашу сторону, – подтвердил Сергей.

– Я знаю, – кивнул полковник. – Лётчики «Ме-110» всё рассказали.

Полковник сел, жестом пригласил Сергея сесть напротив и вполне дружелюбно сказал:

– Как я понимаю, вы решили драться с жидо-большевиками?

– Нет, я просто не желаю их защищать, – твёрдо ответил Сергей.

– Понимаю, – кивнул немец и, внимательно посмотрев на Сергея, спросил: – Вы дворянин?

– Да, – Сергей энергично кивнул.

– Очень хорошо, очень… – немец побарабанил по столу пальцами и поинтересовался: – А скажите, господин лейтенант, имя генерала фон Лампе вам слышать не приходилось?

– Отчего же нет? – Верников улыбнулся. – Мама, вспоминая прошлое, говорила, что он служил вместе с моим отцом в Семёновском полку и часто бывал в нашем доме. Только тогда он был капитаном…

– Прекрасно, прекрасно… – почему-то дважды повторил немец и опять забарабанил по столу пальцами…

* * *

Утренний немецкий налёт на дивизионный танковый парк, в общем-то, оказался безрезультатным. Едва заслышав гул летевших где-то недалеко бомбардировщиков, дежурный поднял тревогу и первым делом решил рассредоточить технику, загнав танки в лес под деревья.

Из остававшихся на ночь в парке по крайней мере человек двадцать умели управлять танком, так что через 15 минут вместо бронированной шеренги вдоль выезда разрозненно торчало всего полтора десятка танков, отчего-то не пожелавших завестись с первого раза.

Немецкие бомбардировщики не заставили себя ждать, но бомбовые серии, распахавшие взрывами территорию парка, практически не причинили вреда оставшимся на стоянке машинам, поскольку к осколкам танки не чувствительны, а прямых попаданий не случилось.

И едва самолёты улетели, как в парк на полуторке примчались помпотех и командир второй танковой роты. Убедившись, что потерь практически нет, они довольно переглянулись и помпотех облегчённо вздохнул:

– Ух, а я уж думал тут ни черта не осталось…

– Да уж, – согласился комроты-2 и поинтересовался: – Кто приказал рассредоточиться?

– Я, – ответил дежурный и обеспокоенно спросил: – А как в городке?

– Пока не бомбили, – помпотех нахмурился, – но всё может быть…

В этот момент рёв мотора идущей на предельной скорости машины прервал разговор, и через минуту рядом с командирами затормозила штабная «эмка». Из легковушки выскочил начальник политотдела и ещё на ходу крикнул дежурному:

– Как тут?

– Товарищ полковой комиссар, – дежурный встал по стойке «смирно» и доложил по всей форме: – Перед налётом машины были рассредоточены, и потерь нет.

– Хорошо. – Комиссар по-штатски вытер платком вспотевший лоб и показал на оставшиеся на месте машины. – Это что, подбитые?

– Нет, эти просто не успели вывести, – соврал дежурный.

– Хорошо, – снова сказал комиссар и, спрятав платок, распорядился: – Сейчас начнут прибывать экипажи. Машины проверить и приготовить к маршу. Я в штаб дивизии.