Кровавые скалы - Джеймс Джексон Страница 11

— Вы готовы убить святого мужа?

Анри не стал убирать меч.

— Святые не устраивают драк. Братья нашего ордена не навлекают на себя дурной славы.

Рядом с ним с пустым ведром в руке стоял Гарди.

— С кем имею удовольствие говорить?

— Шевалье Анри де Ла Валетт. Племянник великого магистра.

— Это честь для меня. — Священник поднял подол сутаны и низко склонился в ироничном и неловком реверансе.

— Предпочитаю видеть вас стоя, фра Роберто.

— Поборник дисциплины, совсем как дядюшка. — Поморщившись, священник с трудом выпрямился. — Кто же ваш спутник, эта прелестная доярка с ведром?

— Кристиан Гарди.

Фра Роберто вздернул бровь.

— Наслышан о тебе. Отличный солдат, прекрасный фехтовальщик, стрелок и поливальщик. А каков ты на кулаках? — Священник поднял сжатые руки и стал раскачиваться.

Анри принял защитную стойку.

— Приберегите свой норов для турок.

— Приберегите свои слова для тех, кому они интересны. Оставьте меня в покое и не нарушайте моей жизни в безмятежном созерцании.

— Ваша жизнь ни безмятежна, ни созерцательна. Что привело вас в Мдину?

— Слухи о войне, желание испытать себя среди обитателей Содома и Гоморры, необходимость запастись провизией.

— Разве отшельнику недостаточно саранчи и дикого меда?

— Мне нужно чем-то питать тело.

— А точнее, обжираться. И пьянствовать.

Священник пожал плечами и рыгнул.

— Скалы да пещеры не осудят за невоздержанность, молодой шевалье.

— Наш суд будет строже. Вы вернетесь с нами в Биргу.

— Чтобы вновь познакомиться со старинными друзьями? Как поживает этот червь, приор Гарза?

— Он остается верным собратом нашего ордена.

— Собратом? Хотите послушать о братстве? — Фра Роберто погрозил пальцем. — У Гарзы есть брат-близнец, монах-францисканец на службе у испанской инквизиции. Говорят, сущий дьявол. Сущий ловкач. За пристрастие к сжиганию еретиков его прозвали Вертелом.

— Аутодафе и дела инквизиции нас не касаются, фра Роберто.

— Де Понтье, трижды червь. Что о нем слышно?

— Наш орден и форты в опасности. Вы обязаны присоединиться к нам.

— А если я откажусь?

— Мы доставим вас в кандалах.

— Меня повезут с эскортом? — Лицо фра Роберто расплылось в счастливой улыбке. — Великий магистр нуждается во мне.

— Он требует вашего присутствия. Не более.

Священник кивнул и размеренной походкой направился к бочке с водой. Без единого слова он погрузил голову в воду. Довольный и промокший, фра Роберто выпрямился и медленно зашагал обратно, чтобы сообщить о своем решении.

— Как капеллан, истинный служитель церкви и бывший секретарь Священного собрания, я последую Слову Божию и повинуюсь приказу Жана Паризо де Ла Валетта. Выдвигаемся.

Соглашение достигнуто. Показавшись из своего укрытия, из редеющей толпы зевак опасливо вышел Юбер, который был встречен одобрительным ревом и заключен в медвежьи объятия. Послушник вел себя словно безродный посыльный, ставший посредником между орденом и его своенравным блудным сыном. Так зародилась дружба. Но Юбер поступил правильно, решив осторожно передвигаться на цыпочках, подобно егерю, сопровождавшему недавно укрощенного зверя.

Когда полуденный свет поблек, уступая место ранним сумеркам, все четверо, завершив наконец свою миссию, реквизировав лошадь и повозку, были готовы отправиться в путь. Фра Роберто взобрался на борт фургона и взял поводья.

— Стало быть, так мне суждено въехать в ад.

Верхом на лошади Анри остановился рядом с повозкой.

— Туда попадут лишь язычники. Мы же устремимся в рай.

— Быть может, брат шевалье, каждый из нас обретет его.

Их скромный караван тронулся в путь, вливаясь в поток других путешественников, ехавших в Большую гавань. Над стенами Мдины полным ходом велись строительные работы. В ожидании первых пленных турок устанавливались виселицы. Когда фра Роберто щелкнул поводьями и процессия ускорила шаг, небо на западе зарозовело, а на клеверных лугах растянулись темно-багровые тени.

Облаченный в стальную кирасу, с двуручным мечом в руке, великий магистр де Ла Валетт стоял на вершине деревянных подмостков. Позади вздымалась громада форта Сент-Анджело, а перед гроссмейстером столпились закованные в броню воины всех гарнизонов. Не доносилось ни звука, ни шепота, ни кашля — ни один рыцарь не шелохнулся. Все смотрели на предводителя. Он преобразился, словно древний воитель перед сражением, воскресший Карл Великий, полководец, преисполненный Святого Духа и вещающий Слово Божье. Началась проповедь.

— Братья мои, настал час испытаний, грядет битва Креста и Корана. Нам суждено сдержать удар вражьих сил. Нам суждено вершить судьбу Европы и всего света. Падем мы — вслед за нами канут в огонь все христианские народы, и над каждым городом древних земель наших заплещут знамена языческого полумесяца. Мы малы числом. Но немногие удостоились столь великой, благословенной участи. Не надейтесь спастись чужой помощью. Уповайте лишь на себя и на Господа. Ибо мы избранные воины Креста, и если Святые Небеса потребуют пожертвовать собой, то не будет для нас лучшего времени и места, чем ныне и здесь. Причастимся же, как когда-то причащался тайн Господь Наш. Возродим же обеты наши чрез Тело Христово. Пусть меч будет нам крестом. Будьте верны церкви и преданы своему долгу. Не теряйте веры. Бесстрашно примите смерть. Возрадуйтесь гибели. Ибо в Судный день суждено нам обрести спасение. Ибо быть нам средь избранников Божьих и стать неуязвимыми. Готовьтесь!

Запели трубы, зарокотали барабаны, и Ла Валетт во главе торжественной процессии повел свое войско через улицы Биргу к Монастырской церкви. Там они помолились Владыке Милосердному, склонились перед распятием Христовым и усыпанной драгоценностями ракой, содержащей длань святого Иоанна Крестителя. Снаружи, не замедляя шаг, мимо проходили группы рабов. Чтобы перекрыть канал между Биргу и Сенглеа, неподалеку от Сент-Анджело подняли на лебедке и укрепили на плотах выкованную венецианскими кузнецами огромную, длиной около двухсот ярдов, цепь. В морской заводи позади форта галеры были в безопасности. Неподалеку от Сент-Эльмо на северном берегу Большой гавани не покладая рук трудились рабочие: укрепляли земляной фундамент внешнего равелина, закладывали кирпичом каменные блоки внутренних стен.

Зазвонил колокол Монастырской церкви. В штольнях и подвалах люди в ожидании прижались друг к другу. На крепостном валу, распевая гимны и вознося молитвы, поднимались на позиции рыцари ордена Святого Иоанна Иерусалимского.

Над холмом на краю обрыва, где располагалась Сенглеа, крылья двух мельниц завертелись под порывами восточного бриза — попутный ветер гнал вперед корабли турок.