Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина - Елена Поликарпова Страница 70

Страны АСЕАН считают, что мировой финансово-экономический кризис значительно ослабил позиции Америки в регионе и мире, что современный мир стал постамериканским⁵⁰². Вполне понятно, что АСЕАН начинает искать альтернативу американскому влиянию, усматривая ее в развитии восточных сценариев глобального мира. «Многие видят ее в укреплении военных связей Японии и Индии, процесс которого в 2008 г. принял уже вполне осязаемые очертания. В октябре 2008 г. во время визита премьер-министра Индии Монмохана Сингха в Токио была подписана совместная декларация о сотрудничестве в сфере обеспечения безопасности. В декларации речь идет и о совместных учениях, и контртеррористической деятельности. Характерно предложение регулярно проводить учения военно-морских сил: оно косвенно указывает на общую проблему, которая вызывает озабоченность обеих государств – быстрое укрепление военно-морского флота КНР»⁵⁰³. Однако такого рода стратегическое направление вряд ли осуществимо, так как Китай значительно сильнее фрагментарного и непрочного индийско-японского тандема. Более того, мировой финансово-экономический кризис все прочнее привязывают и Вьетнам, и другие государства АСЕАН к Китаю и его огромному рынку, чтобы обеспечить экономическое выживание. В связи с этим возникает фундаментальная проблема для Вьетнама, которая состоит в выработке стратегии на мировом уровне для того, чтобы он стал современным информационным обществом.

Сейчас Вьетнам стремится осуществить свою стратегию создания справедливого общества, в котором государство существует для народа и действует посредством теснейшей связи с народом. Данная стратегия предполагает решение трех стратегических задач, а именно: развитие экономики на основе пятилетних планов, исходя из десятилетней стратегии развития, чтобы постоянно улучшать и повышать жизненный уровень народа; совершенствование партии с целью эффективного контроля над осуществлением политики обновления, в том числе и борьбы с коррупцией; дальнейшее формирование социалистической культуры, духовное развитие общества и воспитание нового человека⁵⁰⁴. В связи с этим понятно, почему Вьетнам стремится реализовать накопленный интеграционный потенциал АСЕАН путем активного участия в проектах по созданию Экономического сообщества АСЕАН.

Правящая элита Вьетнама поддержала идею образования Экономического сообщества АСЕАН к 2020 г., а также Вьентьянскую программу действий (VAP), чья приоритетная цель заключается в построении этого Сообщества. Идея создания этого сообщества рассматривается в АСЕАН как «…стратегический ответ организации на возвышение Китая и необходимость поднять уровень конкурентоспособности стран – членов АСЕАН перед лицом глобализации»⁵⁰⁵. О создании Сообщества АСЕАН как «стратегическом приоритете» Ассоциации речь идет и в исследовании российского ученого И.Л. Малетина⁵⁰⁶. Данная идея целиком и полностью соответствует чаяниям народа и интересам Вьетнама. Выступая в августе 2008 г. по случаю 41-й годовщины образования АСЕАН, Нгуен Тан Зунг заявил: «Вьетнам – органичная часть АСЕАН и ответственный член семьи АСЕАН. Регион ЮВА и АСЕАН имеют стратегическое значение для Вьетнама, так как непосредственно влияют на безопасность и развитие страны. Тесно интегрированная АСЕАН, солидарная и единая, имеющая важное международное значение и авторитет в мире, полностью отвечает коренным долгосрочным интересам Вьетнама»⁵⁰⁷. Создание Экономического сообщества АСЕАН по логике вещей должно привести к дальнейшей политической и военной интеграции членов Ассоциации, подобно Европейскому Союзу. Один только демографический потенциал АСЕАН сейчас составляет более полумиллиарда человек, причем это быстрорастущий регион (к 2025 г. рост составит порядка 20 %)⁵⁰⁸. Если сюда прибавить экономический, научно-технологический и политический потенциалы, то получится достаточно мощный финансово-экономический регион в мире, который можно сравнивать в определенной степени с Китаем и Индией.

Америка принимает во внимание значимость АСЕАН в Азии и учитывает разногласия Китая со своими азиатскими соседями по вопросу прав на острова в Южно-Китайском море. Америка в 2010 г. вмешалась в этот спор и теперь выстраивает кольцо военных баз вокруг Китая, за что ее обвиняют некоторые обозреватели китайских политических СМИ. В 2011 г. произошло ужесточение позиции Китая по территориальным спорам в Восточном море с Японией вокруг островов Сенкаку (по-китайски Дяоюй) и в Южно-Китайском море, где были использованы военно-морские силы. Ведь по произведенной продукции Китай в прошлом году занял первое место в мире, что позволяет ему увеличивать свой военный бюджет.

В изменившихся условиях китайская армия не только стоит на защите суверенитета Китая, но и выступает в качестве экономического механизма: участие ВМС в споре за упомянутые острова связано с наличием на их шельфе значительных природных богатств. Если, согласно Мао Цзэдуну, «винтовка рождает власть», то можно утверждать, что в эпоху Си Цзяньпина «армия рождает экономическую власть». В ответ на использование Китаем своих ВМС в споре об островах Барак Обама провозгласил новую внешнеполитическую стратегию Америки, в которой во главе угла находится Азиатско-Тихоокеанский регион. Не менее значимо и то, что 12 марта 2013 г. официальные лица Америки впервые предъявили Китаю обвинения в организации кибератак на серверы американских корпораций и государственных учреждений.

Сложившаяся ситуация в отношениях между Америкой и Китаем свидетельствует о начавшейся гонке вооружений в тихоокеанском бассейне: «Обострение отношений между Китаем и США постепенно трансформируется в гонку вооружений на Тихом океане. Причем Китай, несмотря на превосходство ВМС перед лицом противников вроде Филиппин и Вьетнама, весьма уязвим перед лицом самого могущественного в мире флота – ВМС США. Создав механизм обороны своих морских рубежей, Пекин полностью проигрывает Вашингтону в возможности проецировать силу на дальние расстояния… Главные опасения китайского руководства связаны с возможностями США перекрыть морские пути транспортировки углеводородов в КНР. Сейчас около 90 % импортных нефти и газа Китай поучает по морю – с Ближнего Востока, из Африки, Латинской Америки и Австралии. Большая часть танкеров с катарским сжиженным природным газом (СПГ) идет по узкому Малаккскому проливу, который США могут перекрыть за считанные часы. Пекин активно обхаживал руководство Мьянмы и пролоббировал строительство газопровода из порта Ситуэ в Куньмин мощностью 10 млрд кубометров в год, который будет идти в обход пролива. Но в последнее время Мьянма стремится ослабить зависимость от КНР, а Запад в ответ снимает наложенные на Мьянму санкции. Так что надежность Мьянмы как альтернативного маршрута вызывает вопросы, а Пекин обеспокоен поиском надежных источников углеводородов»⁵⁰⁹.

Самым удивительным образом потребности Китая в стратегически надежных источниках газа (и нефти) совпали с ситуацией, в которой оказалась Россия на европейском энергетическом рынке благодаря «сланцевой революции» в Америке, когда снижается монополия «Газпрома». Теперь Россия должна перенаправить свои газовые и нефтяные потоки в Китай (превращаясь тем самым в его сырьевой придаток, хотя сейчас она является сырьевым придатком Европы), который в ответ выделит немалые средства для обустройства Дальнего Востока и начнет транспортировку своих грузов в Европу Северным морским путем, что принесет России значительные выгоды. Понятно, что возникающие риски для России попасть в зависимость от Китая можно уравновесить инвестициями Запада при грамотном подходе к данной проблеме.