Смерть денег. Крах доллара и агония мировой финансовой системы - Джеймс Рикардс Страница 57

Новый участник тотализатора денежных теорий – количественная теория кредита. Эту теорию развивал Ричард Дункан, и она является вариантом количественной теории денег. Дункан предполагает, что выдача кредита становится такой активной и повсеместной, что идея денег в наше время относится к категории идеи о кредите, и эта выдача кредита – это настоящая цель изучения денег и соответствующей политики ^[181]. Дункан приводит впечатляющие результаты статистического и экспертного анализа государственной информации по изучению кредитной экспансии. Его работа могла бы быть названа соответственно – кредитизм, хотя на самом деле это версия XXI века точки зрения на деньги XIX века, называемая Британской банковской школой ^[182].

Монетаризм, хартализм и кредитизм – все они имеют общую идею: веру в фиатные деньги. Слово «fiat» имеет латинское происхождение и значит «да будет так». Применительно к деньгам «фиатный» относится к случаю, когда государство устанавливает, что конкретная форма денег служит в качестве валюты и используется как законное платежное средство. Все три теории согласны в том, что деньги не должны иметь собственной стоимости, поскольку они обладают внешней стоимостью, которую обеспечивает государство. Когда противники фиатных денег говорят, что деньги «ничем не обеспечены», эти теоретики отвечают: «И что с того?» С их точки зрения деньги имеют ценность, поскольку государство диктует, что это так, и для придания деньгам ценности больше ничего не требуется.

Любая теория работоспособна только до той степени, до которой она согласуется с явлениями реального мира и помогает наблюдателям понять и предвосхитить его события. Теории денег, которые исходят из государственной власти, – это чрезвычайно слабая опора, потому что власть государства эфемерна. В этом смысле эти конкурирующие теории денег можно назвать обусловленными или зависящими от власти государства.

Если вернуться к тому, с чего мы начали, контрактная теория денег концентрируется на внутренней ценности денег. Деньги могут быть бумагой, но бумага – это написанный текст, а написанный текст – это законный договор. Гражданин может считать, что этот договор имеет ценность, по своим собственным причинам, независимым от предписаний государства. Гражданин может ценить исполнение договора больше, чем фиатность. Эта теория полезна для понимания не только доллара, но и для того, заслужен ли долларовый контракт или нет, как сейчас, так и в будущем.

Хотя доллар как долг не имеет процентной ставки и сроков выплаты, он все же включает обязанности по выполнению договора ФРС и казначейством, двумя поименованными сторонами договора. Это исполнение реализуется в экономике. Если экономика идет на поправку, доллар полезен, а исполнение договора удовлетворительно или имеет ценность. Если экономика функционирует с нарушениями, исполнение может быть сочтено неудовлетворительным до степени неисполнения договорных обязательств.

Золотой стандарт – это способ привести договор в исполнение. Защитники золота настаивают, что все бумажные деньги не имеют внутренней ценности, которую могут представлять только осязаемые драгоценные металлы в виде золота или, возможно, серебра. Однако эта точка зрения превратно трактует роль золота в золотом стандарте, кроме тех немногих, кто настаивает, что монеты или слиток могут быть единственным средством расчетов, – это в высшей степени непрактичное состояние дел. Все золотые стандарты включают в себя взаимоотношения между физическим золотом и бумажным представлением золота, называют ли способы этого представления банкнотами, акциями или расписками. Как только эти взаимоотношения признаны, мы быстро возвращаемся в мир договора.

С этой точки зрения золото – это обеспечение или обязательство, предоставленное для обеспечения удовлетворительного исполнения денежного договора. Если государство печатает слишком много денег, гражданин в таком случае волен заявить о невыполнении условий денежного договора и обменять свои бумажные деньги на золото по рыночному обменному курсу. В действительности гражданин получает свое обеспечение.

Поборники золота предлагают, что обменный курс бумажных денег и золота должен быть фиксированным и сохраняться неизменным. В этом есть положительная сторона, но фиксированный обменный курс не является ключевым для роли золота в договорной системе денег. Необходимо только, чтобы гражданин мог свободно купить и продать золото в любой момент. Любой гражданин может устанавливать персональный золотой стандарт, покупая золото за бумажные доллары, в то время как тот, кто не покупает золото, выражает удовлетворенность договором бумажных денег на данный момент.

Таким образом, денежная цена золота – это мера исполнения договора ФРС и казначейством. Если исполнение удовлетворительно, цена золота должна быть стабильна, поскольку граждане остаются спокойны в вопросе своей сделки с бумажными деньгами. Если исполнение неудовлетворительно, цена золота подскочит, поскольку граждане расторгают свои денежно-долговые договоры и требуют своего обеспечения посредством покупки золота на открытом рынке. Как и любой должник, ФРС предпочитает, чтобы граждане-кредиторы были неосведомлены о своем праве потребовать обеспечение. ФРС ставит на то, что граждане не потребуют свое золотое обеспечение en masse ^[183]. Эта ставка зависит от высокой степени беспечности граждан касательно природы денежного договора, природы золота и их права изъять обеспечение за невыполнение условий договора.

Это одна из причин, почему ФРС и экономисты-приверженцы фиатных денег используют фразы наподобие «варварский реликт» и «традиция» для описания золота и настаивают на том, что золото не играет никакой роли в современной денежной системе. Точка зрения ФРС абсурдна, она сродни словам о том, что земля и строения не играют никакой роли в ипотечном кредитовании. Деньги – это бумажный долг, а золото – это его обеспечение. Это обеспечение можно потребовать простой покупкой золота.

ФРС предпочитает, чтобы инвесторы не устанавливали этой связи, но одним из инвесторов, которые это сделали, был Уоррен Баффет. В его случае он вышел не в золото, но в физические активы, и его история поучительна.

В ноябре 2009 г., вскоре после разгара активной рыночной распродажи финансовых документов, ставшей следствием паники 2008 г., Баффет объявил о приобретении 100 % акций железной дороги BNSF Railway ^[184]. Баффет описал это приобретение как «ставку на страну» ^[185].