Операция "АнтиНАТО". Феодосийская модель - Дмитрий Жмуцкий

События в Феодосии в июне 2006 года выходят за рамки хотя и яркого, но локального эпизода и могут претендовать на то, что станут важной вехой современной украинской истории.

Принято говорить, что Украина разделена на преимущественно русскоязычный юго-восток и преимущественно украиноязычный северо-запад. И выборы как 2004, так и 2006 годов это в очередной раз подтвердили. Однако разделение Украины на два примерно равных по численности населения макрорегиона несводимо только к языку, а затрагивает и ряд других сфер. Так, полтора десятка лет независимого существования страны гражданская активность юго-востока ограничивалась участием в выборах. А в промежутках между ними население, с советских времен привыкшее к патронажу со стороны власти, находилось в своего рода анабиозе, не предпринимая никаких организованных массовых действий в защиту собственных прав. Монополия на организованный гражданский протест принадлежала северо-западу, и в наибольшей степени Галичине. Не раз такие протесты приводили к успехам. Наиболее ярко это проявилось во время «оранжевой революции», правда, в тот момент и юго-восток нельзя было назвать совсем спящим, неподдельная низовая активность «синих» была заметна и там, однако выглядела на фоне действий «оранжевых» более чем скромно и никаких практических результатов не дала.

И вот 26 дней феодосийского противостояния, которое стало первой массовой гражданской акцией украинского юго-востока, увенчались победой. Вопреки очевидному желанию президента В.Ющенко, а также глав МИДа и Минобороны Б. Тарасюка и А. Гриценко, американским солдатам пришлось покинуть территорию Украины и отказаться от участия в маневрах «Си Бриз-2006» (Sea Breeze-2006) в Крыму. А ведь ранее такие маневры регулярно проводились, привлекая символическое число протестующих против них пикетчиков. Только в этом году, в отличие от прошлых, допуск иностранных солдат не был, как того требует конституция, санкционирован Верховной радой, несмотря на неоднократную постановку данного вопроса по инициативе исполнительной власти.

Поэтому в Феодосии не просто протестовали против прибытия американских военных, но и защищали конституцию, требования которой были проигнорированы правительством и «гарантом конституции» – президентом страны. Конечно, незаконность присутствия американских военных сыграла роль в размахе протеста, а именно этот размах и гарантировал его успех. Однако думается, что если бы несколько лет назад маневры вздумали проводить столь же незаконным образом, то с таким возмущением населения их организаторы не столкнулись бы. И нынешнее феодосийское противостояние выглядит первым сигналом того, что юго-восток Украины выходит из гражданского анабиоза и учится отстаивать свои интересы путем массовых ненасильственных акций. Хотя, безусловно, только время покажет, действительно ли протесты феодосийцев знаменуют появление новой общественной тенденции на Украине.

Симпатии авторов книги к организаторам и участникам акций протеста очевидны, но все же они сдерживают излишние эмоции и пытаются в основном оперировать фактами, щедро предоставляя слово участникам событий, находившимся как в Крыму, так и в Киеве. Выводы, к которым подталкивают авторы, но не высказывают их в лоб, – однозначны: 1) феодосийский протест не спланирован Москвой или украинской оппозицией, а дело рук разочарованного политикой власти местного многонационального населения (особенно интересны страницы, где речь идет об участии в акциях и крымских татар), тогда как политики поддержали феодосийсцев лишь впоследствии, зачастую с оглядкой на столичную власть (последнее прежде всего относится к Партии регионов); 2) прибывшие в Крым американские военные очень мало похожи на резервистов-стройбатовцев, а данные о грузе, который доставило судно «Адвантадж» (Advantage), говорят о том, что, вероятно, речь шла не просто о рядовых военных учениях, но о форме закрепления американского военного присутствия в Крыму. Впрочем, нет смысла здесь пересказывать книгу, когда ее можно прочитать.

Интересней задуматься о другой теме, затронутой в книге лишь вскользь: в какой мере феодосийская акция скорректирует курс новой власти на ускоренное вступление в НАТО вопреки воле абсолютного большинства населения Украины, в том числе и большинства электората В. Ющенко (согласно соцопросу КМИС, в 2004-м вступление в альянс поддерживали лишь 17,6% его избирателей). Авторы настроены оптимистично, и основанием для их оптимизма стало то, что в соглашение о так и не состоявшейся «оранжевой коалиции» был, по инициативе СПУ, включен пункт, что вступление в НАТО происходит на основании результатов референдума. (Точно такой же пункт был и в не вступившем в силу соглашении между «Нашей Украиной» и Партией регионов). Мне не кажется это серьезным основанием для оптимизма. Ведь данное положение никак не препятствует проведению всех форм максимального сближения с НАТО, включая подписание и реализацию так называемого «Плана действий по обретению членства», а также никак не препятствует и пропаганде членства в НАТО за счет налогоплательщиков. Что же касается референдума, то, конечно, число противников участия Украины в альянсе многократно превосходит число его сторонников. И вряд ли это соотношение существенно изменится за ближайшие 3-5 лет (предполагаемые сроки обретения членства). Однако в нынешних украинских условиях референдум представляет собой игру без правил – ведь закон о нем (в отличие от законов о выборах) никак не регламентирует равные условия для агитации сторонников и противников выносимого на голосование вопроса. А для демократических стран такое равенство – вещь сама собой разумеющаяся. Именно так проходили референдумы о ратификации Европейской конституции в странах ЕС. Более того, такие же равные условия были у обеих сторон даже на референдуме в Чили при диктатуре Пиночета (5 октября 1988), когда решался вопрос о продлении генералу президентских полномочий на 8 лет (тогда большинство чилийцев ответило «нет»).

Между тем в Украине вопрос о равенстве различных точек зрения в кампании по референдуму никак не дебатируется, зато командой Ющенко и блоком Тимошенко постоянно проводится мысль, что в вопросе о членстве в НАТО достаточно «правильно» проинформировать народ и он проголосует «за». На подготовку общественного мнения выделены деньги – в том числе гранты западных фондов. Порой создается впечатление, что такую информационную кампанию мечтают провести в духе обсуждения в СССР брежневских воспоминаний.

Хотя, что и говорить, информировать народ о НАТО действительно нужно, но именно информировать, а не зомбировать. А на Украине хоть и принято говорить о свободной прессе, которая работает без темников, в ведущих СМИ обычно встречаешь лишь штампованные слова о Североатлантическом альянсе как о «союзе демократических государств». Однако украинскому обществу остается практически неизвестным, что этот союз в свое время спокойно мирился с наличием в своих рядах португальской, греческой и турецкой военных диктатур, что многие страны Европы стали процветающими членами Евросоюза, оставаясь нейтральными. Неизвестным остается и то, что по окончании холодной войны, а особенно после 11 сентября 2001-го, количество серьезных аналитических публикаций о НАТО на Западе резко сократилось, что служит еще одним доказательством анахроничности этого союза, достаточно эффективного в холодную войну, но не приспособленного к реалиям современного мира. В наиболее серьезных украинских изданиях регулярно появляются интервью ведущего лоббиста расширения НАТО Брюса Джексона, тогда как точка зрения немалого числа американских (не говоря уже о европейских) политологов, говорящих о ненужности участия Украины в НАТО (например, Анатоля Ливена), в украинской прессе практически не отражена.