Суверенитет духа - Олег Матвейчев Страница 50

6. Культурно-идеологический вызов. Россия никому не будет интересна, если замкнется в национальном эгоизме и прагматизме, а также в политике. Чтобы было яснее, сузим проблему до круга знакомых. Если бы ваш знакомый заявил, что он «чистый прагматик, исходит только из того, что ему выгодно в отношениях и защищает всегда только свои интересы», пожалуй, мы бы могли отнестись к этому как к его праву, но… не более того. Вряд ли такого человека вы воспримете как друга, вряд ли он нам будет интересен, вряд ли увлечет за собой. Тем более, он бы не стал для нас идеалом. А при активном отстаивании своих прагматичности и эгоистичности он бы вызвал сильное неприятие вплоть до прекращения с ним всяческих отношений.

Когда какая-нибудь Украина гордо говорит о том, что теперь она «следует своим национальным интересам», то… это может восприниматься нами как ее право, но это навсегда вычеркивает Украину как ПРИЯТНУЮ страну для всех других. Нам-то что, если она следует своим интересам? Нам-то англичанам (неграм, русским, японцам) что с этого?

Когда русские националисты кричат о великой России, понимают ли они, что никакого ВЕЛИЧИЯ как раз и не получат, потому что как минимум они не интересны и неприятны 50 национальностям, живущим в России, не говоря об остальном мире.

Великие державы строились на великих идеях. Коммунизм обращайся ко всем на Земле с идеей справедливости, либерализм — с идеей свободы. Великими становились нации, которые не навязывали свою национальную специфику и не говорили всем о своих прагматических интересах, а давали миру некий всеобщий принцип.

Сейчас мне не нравится глобализм и арабские экстремисты. А меня заставляют выбирать между ними. И дело не в том, что они мне не нравятся, потому что за глобализмом стоит американская специфика, а за антиглобализмом — арабская. За глобализмом не стоит никаких специфик, в то же время на другом полюсе стоит дурная бесконечность этих национальных специфик, ни одна из которых меня не вдохновляет.

Настоящая опасность от глобализации не в исчезновении этих специфик (мы видим, что они только множатся), а в том, что мы застряли между их дурным множеством и их пустым абстрактным отрицанием (в попсе и рынке). Мы потеряли великое, мы потеряли всеобщее.

Всеобщее — вот что стало редкостью, вот на что сейчас самый большой спрос. «Национальная» идеология, которая поднимется над своим национализмом и даст миру это «всеобщее», сделает великой и свою нацию. К ней потянутся все.

Культурно-идеологический вызов состоит также в том, что Россия, чтобы обезопасить себя от любых поползновений и конфликтов, должна быть ценностью не только для себя, а для всего мира. Необходимо, чтобы иммигранты хотели ассимилироваться в нашу культуру, а не «покорять» ее. Наш «образ жизни» должен быть привлекательным, ценности, которые несет наша культура, должны быть вне конкуренции.

Все, что написано выше, можно свести к одной фразе: Россия должна встать в авангарде экономических, технических, политических, цивилизационных исторических мировых процессов. Должна перестать подражать кому-либо во всех сферах. И, как когда-то при Сталине она максимально преобразилась в соответствии с сущностью новой индустриальной эпохи, так же и сейчас Россия должна быстро СТАТЬ САМОЙ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЙ СТРАНОЙ В МИРЕ. Благо, индустрию реформаторы уже разрушили, и терять нам особо нечего.

Что такое постиндустриализм? Это не варварская энергодобыча, а энергосбережение или энерговозобновление, использование новых источников энергии.

Это экологизм, а не эксплуатация природы.

Это хай-тек, а не машинная индустрия.

Это самоуправление и сетевые структуры, а не феодальные властные пирамиды.

Это дисперсия, а не централизация.

Это хай-хьюм, а не массовые идеологии и пропаганда через СМИ.

Это деурбанизация, а не города.

С последнего и начнем, а оно, как локомотив, потянет остальное.

В России много земли. Проблема даже в том, что ее слишком много, и скоро она станет не нашей, если ее не заселить. Мы боимся частной собственности на землю, потому что кто-то что-то скупит? Скоро у нас ее не скупят, а мирно заберут. Причем мы можем сколько угодно грозить Китаю каким угодно оружием, вирусное проникновение уже произошло, и оружие против него бессильно.

ДЕУРБАНИЗАЦИЯ — это ответ на все вызовы, которые стоят перед Россией и которые мы обозначили выше. Редко бывает так, что на много вызовов можно дать один ответ, но это как раз тот случай, когда корень проблем — один.

Это то, что можно назвать «зеленой революцией», это переход в новую экологически-чистую среду обитания, это гигантский национальный проект расселения городов, переселения десятков миллионов людей в малоэтажные загородные поселки с автономной инфраструктурой, это освоение новых земель, которые, как ни странно, находятся совсем рядом.

Россия до сих пор самая большая страна в мире с самым большим количеством неосвоенных земель, страна, самая богатая лесом, пресной водой. Возьмите для примера Москву и Московскую область. 20 % населения страны живет здесь, задыхаясь и мешая друг другу, на клочке земли, когда на десятки тысяч километров простираются пустые земли. Речь идет о внутренней колонизации. Это ответ сразу на все вызовы, стоящие перед Россией.

В самом деле, деурбанизация — это средство решения демографической проблемы. Различные исследования демографов показывают: простое повышение уровня жизни ведет скорее к падению рождаемости, чем к росту. Культурные и национальные особенности тоже играют опосредованную роль: например, в восточной Японии рождаемость низка, как и в Европе. Зато существует прямая зависимость рождаемости от степени урбанизации.

Кроме того, переселение из экологически неблагополучных городов приведет к снижению уровня смертности. Еще один ресурс — миграция. Сотни тысяч молодых ученых, уехавших на Запад, готовы вернуться, если им будет предоставлен свой современный дом в России, о бывших соотечественниках из СНГ можно и не говорить.

«Зеленая революция» прямо ведет к выправлению демографических показателей!

Население городов вынуждено дышать сильно загрязненным миллионами автомобилей воздухом, испытывать серьезные стрессы в результате постоянных шумов. Видеоэкология мегаполисов также чрезвычайно разрушительно воздействует на людскую психику.

В то время как сельское хозяйство приходит в упадок, потому что на' земле некому работать, города требуют продуктов питания. Настоящую пищу заменяют полуфабрикатами, суррогатами и эрзац-продуктами. Города все больше зависят от поставок генномодифицированной пищи из-за рубежа. Дети, школьники не получают достаточного количества белков, витаминов и микроэлементов, в результате чего большинство из них уже в юношеском возрасте становится обладателями целого букета хронических заболеваний. Они неспособны дать здоровое потомство, они вообще не приучены к настоящей жизни.

Ответ на геополитический вызов, на угрозу потери Дальнего Востока может быть получен только путем внедрения стратегии новой колонизации Дальнего Востока с помощью сети новых поселений. Переселение людей в эти места возможно только, если в обмен на городские «блага цивилизации» людям будет предоставлено просторное жилье, экологически чистая среда обитания, собственная земля, отсутствие налогообложения. В противном случае люди не поедут, а если так, то проблема Дальнего Востока будет решаться уже другими, менее привередливыми, народами.