Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети - Евгений Морозов Страница 44

Возможно, информация и в самом деле кислород современной эпохи, говоря словами Рональда Рейгана, но этот кислород питает и систему жизнеобеспечения диктатуры. Какой разумный диктатор упустит возможность больше узнать о нынешних и будущих недругах? Поиск действенной стратегии сбора информации для авторитарных правительств всегда был приоритетом. Нередко для этого (скажем, во многих странах Восточного блока) спецслужбы вторгались в частное пространство – например, устанавливали “жучки” в квартирах диссидентов и прослушивали телефонные переговоры. Но иногда правительства действовали изобретательнее, особенно если они прощупывали настроения в обществе, вместо того чтобы пытаться проникнуть в умы отдельных диссидентов.

Греческая хунта, например, пыталась следить за тем, кто какие газеты читает, и таким образом быстро узнавала о политических предпочтениях читателей. “Черным полковникам” очень понравился бы интернет: достаточно изучить “перечни пожеланий” на “Амазоне” (книги, фильмы и прочее), которые публикуют клиенты. В 2006 году технический эксперт Том Оуэд провел необычный эксперимент. Менее чем за сутки он собрал “списки пожеланий” 260 тысяч американцев, воспользовался ограниченной контактной информацией покупателей “Амазона”, чтобы найти их адреса, и отметил на карте США их читательские предпочтения (кто-то желал получить “1984” Оруэлла, а кто-то – Коран).

А как поживают старомодные методы слежки в цифровую эпоху? На первый взгляд не так уж хорошо. Значительная часть политической коммуникации перешла в виртуальное пространство, поэтому сейчас от “жучков” в квартирах диссидентов проку мало. Обмен цифровой информацией по большей части происходит в тишине, нарушаемой разве только щелчками клавиш, и даже самое совершенное звукозаписывающее оборудование не способно дешифровать эти звуки. Неудивительно, что аналоговые “жучки” давно сменились на цифровые. Это облегчило слежку и сделало ее надежнее. Теперь вместо того, чтобы записывать стук клавиш, тайная полиция может зафиксировать каждое нажатие.

“Жизнь других”, оскароносная немецкая драма 2006 года с ее точным описанием слежки, которую практиковала Штази, служба госбезопасности ГДР, помогает нам шире взглянуть на предмет. Фильм, рассказывающий о педантичном офицере, приставленном следить за напичканной “жучками” квартирой отважного восточногерманского диссидента, свидетельствует о том, насколько затратным делом в прошлом была слежка. Магнитофонную ленту необходимо было покупать, где-то хранить и обрабатывать. “Жучки” приходилось переустанавливать. Офицеры госбезопасности вынуждены были проводить дни и ночи в наушниках, дожидаясь, пока “объекты” разразятся антиправительственной тирадой или случайно выдадут остальных членов сети. Такая служба сказывалась на психике агентов. Антигерой “Жизни других” из Штази, живущий в одиночестве и склонный к депрессии, пользуется услугами проститутки – явно за счет понимающего работодателя.

Когда начал рушиться СССР, один из высоких чинов КГБ подробно рассказал о том, каких усилий стоило населить квартиру “жучками”. В операции обычно участвовало три группы:

Первая команда следит за местом работы гражданина, вторая – за местом работы его супруги. Тем временем третья команда проникает в квартиру и выставляет наблюдательные посты этажами выше и ниже. Человек шесть входят в квартиру, обутые в обувь с мягкой подошвой. Они отодвигают, например, книжный шкаф, вырезают из обоев квадратный лоскут, высверливают в стене отверстие, вставляют туда микрофон и приклеивают лоскут обратно. В команде есть художник. Он тщательно ретуширует это место на стене, так что никто не может ничего заподозрить. Мебель ставят на место, дверь закрывают, и сотрудники уходят.

Из-за всех этих хлопот тайной полиции приходилось тщательно выбирать себе цели для слежки. КГБ являлся, вероятно, самым важным институтом советского режима, однако и его возможности не были безграничны. Агенты не могли поставить “жучок” любому, кто казался им подозрительным. Несмотря на огромные усилия, слежка не всегда шла так, как предполагалось. Даже у самых стойких офицеров госбезопасности, таких как герой немецкого фильма, были свои слабые места. Они нередко начинали испытывать сочувствие к тем, за кем следили, и иногда даже предупреждали о грядущем обыске или аресте. “Человеческий фактор” мог свести на нет месяцы кропотливой разведывательной работы.

Триумф цифровых коммуникаций устранил многие проблемы, затруднявшие слежку в эпоху аналоговых технологий. Цифровая слежка обходится гораздо дешевле: объем памяти бесконечен, оборудование почти ничего не стоит, а цифровая техника позволяет достичь гораздо большего меньшей ценой. Кроме того, нет нужды просматривать текст электронного письма целиком, чтобы выделить нужные фрагменты: достаточно задействовать поиск по ключевым словам (“демократия”, “оппозиция”, “права человека” или просто имена лидеров оппозиции) и выделить интересующие фрагменты разговора. Цифровые “жучки” проще прятать. Опытные диссиденты знали, что они должны регулярно осматривать свои квартиры, выискивая “жучки”, и даже если таковые не обнаруживались, старались держать язык за зубами, так как знали, что их прослушивают. В цифровую эпоху это едва ли имеет смысл: как вы узнаете, что кто-либо, кроме вас, читает ваши электронные письма?