Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века - Василий Галин Страница 38

После Второй мировой войны развитие человечества шло «не по Марксу». Марксистская теория не предусматривала возникновения при капитализме «общества всеобщего благосостояния». Виновником этого нарушения стал Советский Союз, явившийся моральным оппонентом капитализму. И именно конкуренция двух систем [664] позволила реализовать благоприятные возможности сложившейся экономической конъюнктуры.

Эпоха расцвета «общества всеобщего благосостояния», казалось, будет длиться вечно. И действительно, до конца 1960-х гг. ничего не предвещало беды, мир соревновался в чудесах: германское, испанское, японское и т. п. обеспечивали этим странам невиданное ранее процветание. Впечатляющие результаты были достигнуты за счет реализации стратегии опережающего развития: доля инвестиций в ВВП этих стран в 1,5–2 раза превышала аналогичный показатель США, а темпы роста производительности труда в Германии, Франции и Италии превышали показатели США в 3–4 раза, а Японии — в 6 раз [665]. В Соединенных Штатах драйвером роста выступал бум потребительского кредитования, доля которого к с 1945 по 1965 г. выросла почти в 3,7 раза с 18 до 68 % растущих располагаемых доходов населения [666].

Однако постепенно картина начинала меняться, государство «всеобщего благосостояния» стало испытывать все большие, все нарастающие трудности со своим существованием. Что же случилось?

Источниками роста эпохи процветания «welfare state» явились два процесса — восстановление экономики после Второй мировой войны и появление новых рынков сбыта в лице увеличивающейся доли среднего класса. Расширение производства и повышение производительности труда почти не встречало ограничений для роста, а вместе с ними росли заработные платы и прибыли капитала. Однако уже к середине 1960-х годов стало намечаться насыщение рынков сбыта, что привело к обострению конкуренции не только на товарных рынках, но и на рынке труда и капитала. К этому времени был достигнут пик роста производительности труда, доступный на данном уровне развития науки и техники.

Наглядно эти процессы отразились в снижении темпов роста производительности труда, начавшегося в США с середины 1960-х гг. Ко второй половине 1970-х они упали почти в 5 раз по сравнению с первыми двумя послевоенными десятилетиями [667]. Другой, более образный пример, свидетельствующий о произошедших изменениях, дает динамика снижения трудозатрат на производство основных продуктов потребления.

Трудозатраты среднестатистического работника на производство типичных продуктов потребления в Германии, мин., по данным Т. Саррацина [668]

Не случайно, что именно на середину 1960-х гг. приходятся отчаянные попытки дальнейшей либерализации международной торговли, т. е. увеличения рынков сбыта, выразившиеся в череде Кеннеди раундов, снимавших оставшиеся после организации ГАТТ торговые ограничения. Снятие торговых барьеров привело к тому, что последним инструментом защиты и стимулирования национальных экономик стал курс национальной валюты. А он был жестко привязан к долларовому стандарту. Крах последнего становился неизбежным.

Отмену долларового стандарта можно сравнить с неожиданным исчезновением под зданием мировой экономики несущего фундамента. Оказавшись без опоры, мировая экономика буквально провалилась и перешла в стадию свободного падения валютных курсов. И именно с этого времени темпы инфляции в США устремились ввысь. Отчаянные попытки ФРС обуздать инфляцию повышением процентных ставок приносили лишь временное облегчение, и инфляция возрождалась с новой силой. Американский доллар вошел в крутое пике, стремительно теряя свою покупательную способность. До «земли» оставалось совсем немного, когда на выручку пришли монетаристы. И неожиданно падение доллара перешло в посадочную глиссаду. Платой за изменение траектории стало начало эрозии «государства всеобщего благосостояния» и наращивание государственного долга:

Покупательная способность доллара (к 1800 г.) и государственный долг США, в % от ВВП [669]

Перелом в динамике стоимости доллара в начале 1980-х гг. связан с изменением в этот период методологии расчета индекса потребительских цен, дополнительно скорректированной при Б. Клинтоне. В результате текущая инфляция в США оказалась сильно занижена. Если рассчитывать инфляцию по прежней методологии, то реальная инфляция в США в 2012 г., по данным shadowstats.com, составит не 2 %, а почти 10 % [670], а стоимость (покупательная способность) доллара — примерно минус «—» 80 центов.

Такого не может быть! Валюта не может иметь отрицательную стоимость. Однако, как видно, может, когда инфляция превращается из текущей в отсроченную. Положительная стоимость доллара в настоящее время обеспечивается только государственным долгом США. Динамика падения реальной покупательной способности доллара (накопленной отсроченной инфляции) почти зеркально отражает рост государственного долга, т. е. накопленная инфляция доллара демонстрирует экспоненциальное падение его стоимости.

Американцы вели себя в этих условиях полностью прагматично, они бросили сберегать, поскольку при такой инфляции это бесполезно, и стали потребителями, что стимулировал процент по кредиту, который фактически был ниже уровня инфляции. Однако избыточная инфляция не может существовать вечно, она постепенно разрушает и общество, и экономику.

…

Эту сторону инфляции описывал Дж. М. Кейнс: «При помощи продолжительной инфляции власти могут незаметным образом конфисковывать значительную часть богатств своих граждан. Таким образом, они проводят не просто конфискацию, но конфискацию как произвол, и в то время как одних этот процесс ведет к обнищанию, другие обогащаются… Нет более тонкого и более верного пути разрушения основ общества, чем обесценивание валюты. В этот процесс вовлекаются все скрытые разрушительные экономические силы, и его не распознает и один из миллиона» [671]. Дж. Кейнс утверждал: рост цен, «по сути, означает передачу заработка потребителей в руки класса капиталистов» [672]. Кейнс, по сути, повторял Ж. Неккера, который за полтора века до Кейнса отмечал, что инфляция ведет к перераспределению богатства в пользу наиболее состоятельных сословий и по сути является «налогом на бедных». Механизмы отсроченной инфляции в данном случае, действуют, так же как и текущей, но только в еще более скрытом состоянии.