Тайная власть Британской короны. Англобализация - Алексей Кузнецов Страница 35

Однако, несмотря на прочные экономические и политические связи, установившиеся в рамках реализации политики «особых отношений» между США и Великобританией, сами британцы придерживаются невысокого мнения о своих партнёрах по ту сторону Атлантики. В негласном представлении британских политических элит, успехи Америки обусловлены в большей степени «физическим» наращиванием и устрашающей демонстрацией миру своей военно-промышленной мощи, нежели проведением взвешенной и результативной внешней политики.

В отличие от британцев, которые в преследовании своих внешнеполитических интересов демонстрируют неиссякаемый запас терпения, американцы, словно малые дети, хотят получать «всё и сразу». Уповая на свою исключительную успешность, США, однако, упускают из виду то обстоятельство, что британцы (за редким исключением) не навязывали колониям репрессивной идеологии метрополии. После установления жесткого контроля над их внешней торговлей, колониям предоставлялись широкие гражданские и духовные свободы наряду с правом на самоуправление. Подтверждением этому служит, к примеру, тот факт, что Индией, насчитывающей свыше 250 миллионов жителей, управляли всего девятьсот британских чиновников, занимавших только высшие должности в администрации и суде ^[170]. В свою очередь преимущественно мирный характер деколонизации позволил Великобритании обеспечить свои интересы в странах Содружества. Как пишет российский исследователь В. Соколов, «при провозглашении независимости сохранялась неприкосновенность британских инвестиций (в отличие от Франции, которая потеряла свои инвестиции в Индокитае, и Голландии – в Индонезии). В Индии на долю Великобритании в 1960 г. приходилось 78,6 % иностранных инвестиций» ^[171].

Анализируя ментальные особенности, отличающие американцев от англичан, ведущий научный сотрудник ИМЭМО НАН Украины Н.А. Татаренко, в частности, отмечает: «Прежде всего – это разные горизонты мышления, где такие понятия, как утонченность и сдержанность “невидимы” для многих американцев, а “жесткий разговор” (наследство ковбоев и гангстеров), “штампы”, заидеологизованность или определенный набор преувеличений (с целью упростить и сделать мыслительный образ более четким), в определенной мере хвастовство и плебейское высокомерие лишены того смысла для англичан, который они имеют для американцев» ^[172].

Британия до сих пор не может смириться с фактом утраты крупнейших североамериканских колоний. Но британские политтехнологи в совершенстве овладели искусством манипулирования амбициями США на пользу британских интересов и представляют США то в виде хронически больного жирного мальчика, не способного отказать себе в потреблении китайских сластей, то в виде бога войны Марса, готового в любой момент обрушиться на ближневосточный мир всей силой своего ядерного арсенала.

Английские политики не упускают случая принизить собственное достоинство только для того, чтобы лишний раз поощрить тщеславие американцев. Во время своего первого визита в США в 2010 г. премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон в интервью журналистам сказал: «Я думаю, что в жизни очень важно называть вещи своими именами, и факт состоит в том, что мы являемся очень эффективным партнёром США, но при этом мы – младший партнёр» ^[173].

Вместе с тем не будет большим преувеличением предположить, что «младший партнёр» сегодня зависит от США в такой же степени, в какой мудрая жена зависит от преуспевающего мужа. Пребывая в геополитической тени США, Британия пользуется их колоссальной финансовой и военной мощью для глобальной экспансии англосаксонских ценностей и реализации своих собственных национальных интересов. По сути США являются своеобразным английским цивилизационным клоном, «исполнительным механизмом», «мускульной силой», «системным менеджером» глобализации, в то время как Британия выступает её истинным мозгом, духом и сердцем.

Сегодня Соединенные Штаты являются самым эффективным орудием глобализации в руках Британии. Американцы говорят на английском языке, их национальный флаг – несколько измененный аналог кембриджского (континентального) флага. Большинство отцов-основателей США были англичанами. Согласно первой переписи населения, проведенной в США в 1790 году, 75 % населения были выходцами с Британских островов (не считая бесправных африканских рабов). Из 43 белых президентов США 35 – англичане (8 шотландцев, в том числе первый президент США Д. Вашингтон) ^[174]. Собственно англичане оказывают непосредственное влияние и на американскую финансовую систему. Так, по некоторым данным, главные акционеры Федеральной резервной системы США имеют наитеснейшие связи не столько с нью-йоркским Уолл-Стрит, сколько с лондонским Сити ^[175]. Механизмы управления Федеральной резервной системой США из Англии через каналы, ведущие к финансовой империи дома Ротшильдов, довольно подробно описаны в работе американского исследователя Ю. Муллинса «Секреты Федеральной резервной системы» ^[176].

Однако именно на американцев возложена тяжкая ноша по финансированию глобализации. Они эмитируют мировую резервную валюту – доллар, составляют костяк НАТО, осуществляют крупнейшие затраты на исследования и разработки. В 2014 году военный бюджет США превышал совокупные оборонные расходы 10 других наиболее мощных держав и составлял 39 % общемировых расходов на эти цели. В 2014 году затраты США на исследования и разработки составили около 465 млрд. долл, или 31,1 % от совокупных глобальных расходов на НИОКР.

Так, около половины международных финансовых активов США вложены в экономику Британии или обращаются на подконтрольных ей финансовых рынках (в том числе офшорных). Треть иностранных компаний, работающих на британском рынке, являются американскими. В докризисный 2007 г. доля инвестиционных банков США в общих доходах от международной инвестиционной деятельности в Великобритании составила 53 %. Ради сохранения привлекательности лондонского Сити для миллиардных портфелей американских банков британцы на многое закрывают глаза. Так, несмотря на недостаток офисного пространства на золотоносной «квадратной миле» лондонского Сити, американские инвестиционные банки ощущают себя там чрезвычайно уютно. Причина их повышенной комфортности, в частности, заключается в том, что фискальный период в Британии заканчивается на три месяца позже (31 декабря), чем в США (30 сентября). Такая разница во времени служит поводом для американских компаний, работающих в Лондоне, со ссылкой на особенности американского законодательства, оттягивать уплату налогов в Великобритании. Подобная отсрочка дает возможность американским банкам для дополнительного обращения своих капиталов – так, что полученная в результате «прокрутки» прибыль с лихвой покрывает сумму начисленных налогов, сводя общий размер налоговых затрат банков практически к нулю. В свою очередь, около 29 % накопленных прямых зарубежных инвестиций и всех заграничных активов Великобритании сосредоточены в США.