Яволь, пан Обама. Американское сало - Андрей Лебедев Страница 27

Дружинин хотел произвести на Янушевича впечатление человека делового и конкретного, не болтающего лишнего, поэтому оглянулся, как бы спрашивая, всем ли здесь можно доверять.

— Все уже знают, что вы будете выдвигаться в президенты и что единственный ваш конкурент — это выигравший выборы в Верховную раду Ищенко. На чем он набирает очки? На том, что критикует власть. Таким образом, у людей в головах складывается повестка дня, альтернатива, простой выбор: быть «за власть» или «против власти»? Давайте будем честными: в этой стране, где президент имеет рейтинг пять процентов, где половина девушек работает проститутками в Москве, а половина мужиков строит дачи «новым русским» в Подмосковье, быть на стороне власти — значит верно проиграть! А быть против такой власти — выиграть. И Ищенко выиграет выборы, если будет сохранена повестка дня: «власть или оппозиция».

Присутствующие вели себя по-разному. Козак ловил каждое слово и кивал. Янушевич по-бычьи нагнул голову и сморщил лоб. Курицын таращил глаза, а Прудник ухмылялся во всю рожу. Определить, какое впечатление производит его речь, Дружинин затруднялся и поэтому решил выкладывать все до конца.

— Виктор Федорович, если альтернатива «власть или оппозиция» останется, то, чтобы выиграть, надо быть на стороне оппозиции. Если процесс не остановить, его надо возглавить. Я думаю, лучшим ходом, лучшим началом вашей избирательной кампании будет ваша отставка с поста премьер-министра. Судите сами: вы тут же становитесь главным оппозиционером, про Ищенко все забывают! Кушма срочно ищет другого кандидата, выставляет какого-нибудь картонного клоуна, который при поддержке Кушмы наберет пятнадцать процентов, не более. Вы наберете сорок процентов за счет Восточной Украины, Ищенко — тридцать процентов за счет Западной, еще десять процентов возьмет коммунист. Во втором туре кушмовский кандидат и коммунист поддерживают вас, и вы спокойно выигрываете у Ищенко. Все как по нотам! Главное, поймите: поддержка Кушмы вам сейчас ничего не дает. Она в минус только идет. Нахождение во власти ваше тоже идет в минус — ответственность за все. А как главный оппозиционер вы набираете вес — Ищенко будет неинтересен, все будут ставить на вас. — Дружинин замолчал.

Гости смотрели на Янушевича, пытаясь понять, как оценить сказанное.

— Спасибо… э… — наконец произнес Янушевич.

— Евгений Васильевич, — подсказал Козак.

— Да, Евгений Васильевич, — Янушевич взглянул на помощников. — Что думаете?

— Я думаю, — начал Клюквин, — что Евгений Васильевич преувеличивает опасность Ищенко. Трюк, который он предлагает, выглядит интересно, но, я думаю, мы в силах победить в первом туре и без этих фокусов.

Дружинин был готов к такому возражению.

— Без фокусов ни у кого никогда не получалось. Украина — это окраина России, сюда все доходит медленно, будем честными. Здесь до сих пор еще СССР сохранился. Поэтому надо пользоваться нашим опытом. Когда в девяносто пятом у Ельцина был рейтинг восемь процентов, как у вашего Кушмы, разве он пошел один на один против Зюганова? Специально был придуман Лебедь, который потом, во втором туре, слил Ельцину голоса. Это же элементарно!

— Вы, конечно, извините, — вмешался Прудник, — но сколько времени вы работаете в Украине?

— Какое это имеет значение? — разозлился Дружинин. — Можно подумать, какой-нибудь дед Опанас, который живет тут всю жизнь, придумает вам лучшую стратегию выборной кампании?!

— И все же надо знать местную специфику, — повысил голос Прудник.

— Я подумаю над вашим предложением, — неожиданно произнес Янушевич. — Это все, Евгений Васильевич, что вы хотели сказать?

— В общем, да…

— Ну, я посоветуюсь тут.

Дружинин понял, что аудиенция окончена, и отодвинул стул.

— Спасибо, что выслушали. Надеюсь, окажусь полезен. У меня еще есть идеи… Хорошо, не буду вам мешать. — Он махнул рукой и двинулся к выходу.

Козак догнал его, шепнул:

— Подожди, узнаю реакцию, будь неподалеку.

— Во, мля, — первым молчание нарушил Курицын. — А вы говорите, деньги предлагать придет. Афганец хренов.

— Этот еще хуже! Советы дает, денег даже жалеет, — возмутился Прудник. — Ты видал, че он говорит, что проигрыш неизбежен.

— Да, неизбежен, если всякий москаль со своими советами будет лезть. У нас одна проблема в кампании — помощники добровольные! — продолжил мысль Клюквин.

— А что он про Украину сказал? Нет, вы слышали?!

Козак понял: если Янушевич будет молчать, а этих ребят не остановить, то через пять минут Дружинина объявят самым главным врагом рода человеческого. Он решил прервать начинающееся групповое изнасилование в отсутствие жертвы.

— Нехорошо получилось, Виктор Федорович. Мы едим, а его даже за стол не посадили. А ведь человек-то уважаемый, только в Крым двадцать миллионов долларов инвестирует. Для чернобыльцев пансионат с новейшим оборудованием строит… Да и в России у него связи в президентском окружении…

— У Виктора Федоровича тоже связи в президентском окружении, — хохотнул Курицын. — Обидели самого Женю Дружинина! Надо же. А че, он в натуре х… ботает? Он Виктора Федоровича своим предложением не обидел, что ли?

— Я в политике не разбираюсь, но с людьми надо по-человечески, — буркнул Козак.

— А не разбираешься, так и молчи! — вдруг гаркнул Янушевич.

— Я, Виктор Федорович, пойду займусь своими прямыми обязанностями, — быстро среагировал Козак.

Николай вышел на улицу и пошел к набережной. Там возле большой пальмы его ждал Дружинин.

— Ну что? Плохо? Вижу, что плохо…

— Не готовы они воспринять все, но… Жизнь научит. И еще в следующий раз давай я тебе дам пару советов перед разговором. Не надо, например, на Украину наезжать такими словами про то, что все дивчины проститутками в Москве работают, и еще…

— А что, будет следующий раз?

— Будет, я обещаю!