Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России - Андрей Гронский Страница 23

Вернусь к непосредственным наблюдениям. Например, одна из женщин активно настаивающая на единственной правильности своей аполитичной позиции говорила: «Не понимаю, какой смысл ходить на митинги. И писать статьи на политические темы. Все равно ничего не изменишь. Всегда так было и так будет. Зачем бороться с ветряными мельницами. Лично я занимаюсь только своей семьей!» Правда из других ее высказываний вырисовывалась картина, которая, пожалуй, более достоверно объясняет происхождение ее личной философской жизненной позиции. Она говорила, что ее муж является успешным бизнесменом. С ее точки зрения все успешные бизнесмены находятся под наблюдением ФСБ. И якобы даже мобильный телефон ее мужа прослушивается, поэтому даже говорить на политические темы не очень безопасно, так как это может повредить бизнесу.

Одна девушка, возмущенная срывом концерта группы Behemoth православными активистами, пришла на митинг по этому поводу. Она сказала: «Не знаю, имею ли я право находиться на митинге. Я недавно вступила в одну религиозную организацию, не скомпрометирую ли я ее участием в таких мероприятиях».

Высказывание молодой женщины, которая случайно попала на оппозиционный митинг: «Меня страшно пугает все, что связано с политикой».

Одна из респондентов, психолог, говорила, что в психологических консультациях, которые она проводила, всплывал конфликт между желанием принять участие в гражданской активности и страхом перед государством: «<…> некоторые клиенты говорят о страхе перед государством. Некоторые говорят, что страшно. Когда была ситуация с запретом оперы «Тангейзер» в Новосибирске, некоторые клиенты говорили, что их это как-то задело. Некоторые говорили, что ходили на митинг в поддержку «Тангейзера». А некоторые говорили: «Хочу пойти, но боюсь».

Некоторые люди говорили, что решили не ходить на митинги, когда узнали, что на митинги за мир с Украиной совершают нападения провокаторы. Для некоторых основной страх был связан с осуждением и отчуждением со стороны друзей. Еще один респондент, врач-психотерапевт говорил: «<…> весной 2014-го некоторые клиенты говорили о том, что они переживают по этому поводу [конфликта с Украиной] и, в частности, говорили о том, что им нужно выбирать, потому что их знакомые расслоились, — например, одна девушка-клиентка говорила мне, что не знает, чью сторону принять <…>»

Еще один тип аполитичности, который также можно расценивать как форму конформистского поведения, проявлялся в поведении, выражающемся в попытках всеми силами избежать разговоров на политические темы. Правда, в этом случае, в отличие от открыто «аполитичных», человек делает это с помощью различных уловок, видимо упреждая любую возможность конфронтации мнений. Он любым путем уклоняется от высказывания своего суждения. Чтобы проиллюстрировать, как выглядит это поведение со стороны, вновь процитирую интервью: «У некоторых таких «внеполитичных» при возникновении политической темы в разговоре на лице появляется отчетливый страх и разговор как будто сам собой сворачивается. Нередко чувствуется физическое напряжение и на лице собеседника появляется бегающий взгляд, он резко меняет тему разговора, например, на погоду… Другие на сообщения о социальных событиях, например, что ограничения в интернете вводят, или налоги повышают, или военные действия идут, реагируют беззаботно, благодушно, безоблачно, как ребенок. Например:

— Похоже война с Украиной начинается!

— Хе-хе. Похоже! А мы вчера с женой отлично в «Икеа» съездили…»

Человек, который проявляет ту или иную степень социальной или политической вовлеченности, независимо от его конкретных взглядов, вызывает обычно у «аполитичного» индивида большую или меньшую степень раздраженности, т. к. нарушает его стабильную картину мира, является нарушителем его душевного спокойствия, а также активизирует бессознательное чувство вины. Как писал В. Райх: «<…> аполитичность свидетельствует о наличии не пассивного психологического состояния, а в высшей степени активного отношения, защиты от сознания социальной ответственности» ^[55]. Обычно в интерпретациях «аполитичных» гражданские активисты и другие социально активные граждане представляются как люди явно неадекватные («больше всех надо»), либо как хитрецы, преследующие корыстные цели («политику мутит»). Типичные высказывания «аполитичных»: «Ему просто заняться нечем!», «Да те, кто на митинги ходят, они ненормальные!», «Он там политику мутит», «Она у нас честная! (иронично) Она даже на митинг за честные выборы ходила!»

Еще один тип конформистского поведения проявлялся в том, что человек демонстрировал различные точки зрения, в зависимости от того кто был его собеседником. В беседе с ура-патриотом он поддакивал ура-патриоту, а в беседе с «либералом» соглашался с «либералом». Некоторые в социальных сетях писали комментарии разного характера, в зависимости от того с кем вели беседу. Некоторые, несмотря на то, что не верили в «фашистов» на Украине, оправданность военного вторжения и какие-либо преимущества в этом для России, тем не менее, вешали у себя в автомобиле георгиевскую ленточку.

Таким образом, конформистское поведение представлено спектром реакций, включающих некритическое принятие мнения окружающих (что в нашем случае совпадает с синдромом ура-патриотизма»), внешнюю имитацию согласия с господствующей точкой зрения, смену точки зрения в зависимости от сиюминутного окружения, декларацию аполитичной позиции, уклонение от разговоров, в которых нужно обозначать свое личное отношение к происходящему. Социальные и моральные последствия конформизма мы обсудим ниже.