Государственное управление в России в 2000—2012 гг. Модернизация монетизации - Лидия Сычева Страница 19

«Всё сведено к лампочкам. А жаль!» — таков был пафос обсуждения проекта федерального закона об энергосбережении. Это уже не первое заседание рабочей группы, состоящей из юристов, энергетиков и учёных.

И в самом деле, какова идеология будущего закона? Кого он должен защитить, чьи интересы учесть в первую очередь? Энергетика — основа экономики, а значит, и основа быта. В массовом сознании ключевая проблема энергосбережения действительно сегодня сведана к «лампочкам» и грядущим в связи с этим житейским неудобствам. Мы говорим о технологически развитом обществе, но возможно ли оно, если в медийном пространстве серьёзные темы практически не обсуждаются или низводятся на элементарный уровень?! Казалось бы, тема энергосбережения даёт возможность выдвинуться на передовые позиции высококлассным инженерам, талантливым учёным и изобретателям, «продвинутым» внедренческим коллективам. Этого не происходит. Почему?

«Чиновники в регионах получают зарплаты с коммунальных платежей, и они не заинтересованы в их снижении. Мы со своей технологией не можем попасть в ТСЖ, потому что подключение к электрическим сетям стоит бешеных денег», — такую версию высказал Сергей Козлов, генеральный директор фирмы «Тепло XXI века». Тепловые гидродинамические насосы, которые устанавливает эта компания, позволяют в системе двойного тарифа сэкономить до 40–60 % процентов средств при отоплении и теплоснабжении. Предприниматель предложил ввести в законопроект норму, позволяющую подключать энергосберегающее оборудование по сниженным тарифам.

«Прежде чем что-то экономить, надо это произвести!» — поделился своим грустным наблюдением Алексей Страшнов, генеральный директор компании «Форта». Он специально прилетел на заседание из Перми. Бизнесмен активно продвигает комплексы малой энергетики и предлагает создать по всей стране сети мини-тэц на базе существующих паровых котельных. Знающие люди сразу же оценили идею, включились в импровизированную дискуссию, и предположили, что при этом используются турбогенераторы Калужского турбинного завода. «Деньги лежат под ногами! Надо только приложить усилия!» — сошлись во мнении инженеры из Москвы и Урала. Жаль только, что никто пока не выстраивается в очередь для получения фактически «даровой» энергии. Вот и Роман Даниелян, представитель фирмы «ЗАО Приводная техника», заметил, что в законопроекте нет внимания к промышленным энергосберегающим технологиям. И, упреждая возможные последствия такого небрежения, он предложил прописать в документе приоритеты для российских предприятий, производящих энергосберегающее оборудование.

Член-корреспондент РАН Владимир Кучинский из Санкт-Петербурга также сделал краткое сообщение о том, как развивается отечественная инженерная наука. Американцы давно уже оснащают свои подлодки машинами с постоянными магнитами. Запад не спешит ввозить в Россию новые технологии — наоборот, консервация технологической отсталости «русского медведя» позволяет им держать нас на «коротком поводке» нефтедоллара. Но во Всероссийском НИИ по строительству и эксплуатации трубопроводов и объектов ТЭК научились применять постоянные магниты в конструкции электромотора. Такие двигатели демонстрируют высокую эффективность (КПД равняется 92 %), их можно применять в малой энергетике, и при этом машины отечественного производства в два раза меньше, чем японские. Приятная новость, но, к сожалению, пророки в своем Отечестве пока мало востребованы…

Почему так? Ответ на этот вопрос отчасти дала Екатерина Мещерякова, представитель «Холдинга МРСК». В своём выступлении она заметила, что в законопроекте требования к энергоэффективности промышленного производства урегулированы весьма странным образом. Речь в основном идёт об ограничении оборота (запрете) пресловутых «лампочек», а также о состоянии зданий, строений, сооружений. (Причём не всех — знаменитые «палатки», малые магазины, дачи, введенные в эксплуатацию до введения закона, не подпадают под «энергосбережение».) Но ведь именно промышленность является главным потребителем электрических ресурсов — это 85–90 % от общего объема! Было бы логично, наверное, переложить основную ответственность по энергосбережению именно на крупных потребителей энергии, на промышленников. Тем более, что реальный эффект по борьбе с «лампочками» составит в бытовом потреблении не больше 8 % экономии от нынешних объемов. Но такие показатели почти не приблизят обозначенную цель — снизить энергоёмкость ВВП не менее чем на 40 % к 2020 году. Кроме того, как заметил Сергей Боровиков, представитель Ассоциации европейского бизнеса, в масштабах такой большой страны, как Россия, очень важно продумать систему сбора отработанных люминесцентных ламп, каждая их которых несет потенциальную опасность для экологии и человека. «Бизнес не сможет этим заняться. Переработка — да, а вот сбор „ртутного мусора“ — это важнейшая государственная задача, над которой нужно думать уже сегодня», — считает эксперт.

Теперь о тарифах. Экономика России сегодня устроена таким образом, что ни электростанции, ни сетевики, ни сбыт не заинтересованы в том, чтобы потребители экономили (надо ли объяснять данный парадокс?). А самое удивительное заключается в том, что чем больше будет снижаться потребление электроэнергии, тем она будет дороже! Привёдем по этому поводу мнение Вилли Легермана, гендиректора ГУП электрических сетей Оренбургской области (журнал «Экономика и ТЭК сегодня»): «Все энергетические предприятия имеют постоянные затраты, которые не зависят от количества электроэнергии, например, передаваемой по электрической сети. Эти затраты, называемые необходимой валовой выручкой (НВВ), должны быть оплачены потребителями электроэнергии. Тариф на услуги по передаче электроэнергии, составляющий очень значительную часть конечного тарифа, равен НВВ деленной на количество электроэнергии, проходящей через сеть. Из этой формулы все понятно: больше энергии — дешевле тариф и наоборот».