Сознание третьего храма - Дмитрий Радышевский Страница 18

Если в коричневую колесницу Противник впрягал расового беса, а в красную тачанку – классового, то зеленую арбу мчит квадрига Апокалипсиса: бесмыслам апеллирует ко всему Третьему миру, распаляя и классового беса («ислам – союз бедняков»), и расового («ислам – союз арабов», «ислам – союз всех цветных»), и религиозного («ислам – окончательная религия, всемирное торжество истинной веры»), и гендерного (полового), распаляя похоть и агрессию муджахедов обетованием гаремов на земле и в небесах.

Но самое опасное в том, что многих ментально и духовно сконфуженных радикалов Востока и либералов Запада джихад прельщает надеждой на исправление мира: новым порывом к духовному братству и чистоте, новой коммунистической романтикой свободы и равенства. Муджахеды – это новые че-гевары: джихад – это «rage against machine».

Ислам, якобы, возглавляет новый бунт против капиталистической бездушной системы, где все измеряется деньгами и эффективностью. Против дискриминации и эксплуатации. Против подавляющего индивидуальную свободу «свободного рынка». Это, якобы, новый бунт против старого Царства Кесаря, ныне зовущегося глобализмом или «новым мировым порядком». Бунт радикальный, как у русского большевизма. Умма – это коммуна.

Ислам обращается к тем, кого не смог осчастливить христианский Запад и коммунистический Восток: к угнетенным и обездоленным, к цветным и бедным. Бесмыслам завоевывает миллионы сердец, лукаво обращаясь к их главным запросам: жажде личного достоинства и общего дела в братской мировой общине.

Но почему главным препятствием на пути к прекрасной цели бесмысламу удалось представить Израиль? Почему евреи, отцы духовности, стали символом материалистического зла для миллиарда людей?

Евреи как «тормоз» Спасения

В действиях врага всегда есть зерно и добра, и зла. Зло бесмыслама – помимо чисто сатанинской жажды небытия и воли к смерти – это страх пути Вавилона перед путем Иерусалима.

Зеленая квадрига пока ломит неостановимо: протянувшись от Индии до Испании, она захватывает массы Третьего мира и маргиналов Первого и Второго, прорываясь на юг Африки и юг России, в Китай и Юго-Восточную Азию. И вдруг посреди этого ширящегося монолита, этой проекции духовной империи бесмыслама на землю, появляется инородное тело – Израиль. Маленькое, но мощное, и задающее ритм всему: как бьющееся в теле сердце.

Это – десант Бога, высаженный в гущу врага. Конечно, Противник бросает против него все силы. Используя всех бесов, он восстает против инородного тела – чувствуя вовсе не территориальную, а сущностную угрозу своей империи: Израиль, как жужжание пчеломатки, имеет потенциал изменить весь духовный «улей» Ближнего Востока. Бесмыслам пытается уничтожить этот форпост Бога: иначе – он знает – дух Израиля постепенно освободит миллионы душ, запертых во тьме Противником, ибо дух Израиля есть свобода от земных властей: царей, шейхов, аятолл – и подотчетность только Творцу.

Дух Израиля – угроза для власти развращенных тиранов, на которых любит ставить Противник: от крупных дьяволов, типа Сталина и Гитлера, до мелких бесов с рожками куфии*, одинаково держащих своих подданных в страхе перед режимом и ненависти к внешнему «врагу».

Сама идея Израиля, этого «сионистского образования», разрушает клановую, стадную, легко подчиняемую структуру мусульманского общества, делегировавшую ответственность перед Аллахом своим шейхам и аятоллам.

Элита исламского мира чует, что идея Израиля несет угрозу их власти: что рабы – от их женщин до их богословов – могут стать свободными.

Ненависть исламской элиты к Израилю в корне своем – чистое зло.

Однако ненависть к Израилю мусульманских масс, выросшая на чудовищной антисионистской лжи, которой неутомимо унавоживает их исламская элита, в духовном корне своем имеет семя добра. И семя это – жажда спасения.

Сделаем шаг назад, чтобы разглядеть это семя.

После победы над нацизмом человечество осознало запрет на мысли о превосходстве какой-либо расы. Более того, пришло осознание уникальности и необходимости каждого народа, наделенного своей особенной и важной задачей в общечеловеческом деле. Послевоенное антиколониальное движение, самоосознание и освобождение сотен «цветных» наций – это духовные плоды победы над идеей нацизма.

А теперь – два шага вперед.

После неизбежной победы над исламизмом человечество поймет запрет на мысли об исключительности какой-либо религии, но при этом Бог как фактор политики, вновь поставленный на глобальную повестку дня исламским джихадом, уже не сойдет с нее.

Да, исламизму надо быть благодарным за то, что он заставит псевдолибералов понять: радикальное разделение между религией и государством так же пагубно, как их радикальное соединение в исламской теократии. Ответом поумневшего от новых страданий человечества на политический ислам станет истинная теополитика – то есть новая глава в истории, когда, при сохранении свободы совести, духовной мудростью будут пропитаны все государственные структуры и сферы социальной жизни. И здесь мы возвращаемся к евреям.

Нацизм сделал евреев главным врагом потому, что евреи были архиконкурентом, обладающим зерном верной – духовной, а не расовой чистоты.

Исламизм видит в евреях архиконкурента в своем «кампфе» – в теологизации политики и жизни.

Однако евреи, в лице правящей элиты Израиля, отказываются от этой задачи, вызывая еще большую ненависть.

Разберем этот парадокс. Осознание того, что «спасение – от иудеев» (Евангелие от Иоанна 4:22), живет в подсознании всех народов, чьи религии «вышли» из иудаизма – как христиан, так и мусульман. Христиане терзали евреев за отказ креститься именно потому, что евреи «тормозили» всеобщее спасение: принявшие христианство народы неосознанно понимали, что коллективное просветление евреев даст необходимую критическую массу духа и начнет преображение мира, то есть такую трансформацию человеческой природы, при которой инстинкты зла потеряют власть над человеком. А просветление это у евреев, по христианской теологии, должно было состоять в «принятии Христа».

Не желая завоевывать Царствие Божие своими усилиями, христианские народы хотели «срезать угол» – въехать в это ЦБ на шее у евреев. Они забывали о том, что апостол Павел втолковывал на разные лады язычникам: «Вы не оглядывайтесь на евреев – они дают вам шанс спастись самостоятельно: в этом большая заслуга».

Однако народы оглядывались и, как не обласканные дети, сначала обиделись, потом перешли к ненависти и, наконец, к беснованию: начав доказывать себе, что им «от евреев ничего не надо», дошли в этом доказательстве до «не надо евреев» при Холокосте. (Неисповедимая диалектика! Бог хочет, чтоб евреи продвигались к святости быстрее и разрешает народам-ездокам подхлестывать их антисемитизмом, но не разрешает евреям спринтерского рывка к финишу, чтобы ездоки не въехали в Рай на иудейском хребте, а спешились и развивали собственные мышцы.)

Метафизически христиане «отцепились» от евреев с требованием крещения сразу после Холокоста. С одной стороны, ветви, привитые – по тому же Павлу – к «природному корню маслины» народа Израиля, сожгли этот самый корень… и обнаружили, что без него ветви отсыхают: Дух, как питательные соки корней, уходит из Церкви (отсюда, в частности, жажда христиан-сионистов прильнуть к еврейским истокам). С другой стороны, христиане увидели, что «упрямые жиды», понуждаемые чудовищным страданием, сделали гигантский шаг к цели всеобщего спасения: поскольку их коллективное еврейское просветление возможно лишь в коллективе еврейского государства, дети дома Иакова восстановили Израиль.