Кого будем защищать - Сергей Кара-Мурза Страница 12

Делегация молодежного «Яблока» выезжала на Украину и участвовала в акциях на Майдане, потом и в РФ стала ядром «оранжевых». Этих молодых либералов, в гроб сходя, благословил А.Н. Яковлев. В одном из последних интервью «Независимой газете» он сказал: «Я знаю молодежную организацию «Яблока» — мне многие ребята там нравятся. Это люди с состоявшимися демократическими взглядами, желающие что-то понять». Вот высшая похвала архитектора перестройки — «желают что-то понять». Это у него называется «состоявшиеся демократические взгляды».

Чем всегда брала левая мысль и почему она считалась и в России, и на Западе необходимой частью общественной мысли в целом? Она брала тем, что умела выделить главное противоречие эпохи, без карикатуры, изложить интересы сторон и дать верную карту расстановки сил. При этом, как правило, левая мысль была на стороне обездоленного и угнетенного большинства, но ее анализ становился национальным или мировым достоянием. Что же сегодня? Куда все это пропало? Левые ругают Чубайса, возмущаются отменой льгот пенсионерам, но за этими деревьями не видно леса главных противоречий.

Не видно даже тех угроз для России и ее народа, которые уже созрели и вот-вот начнут взрываться. Понятно, почему молчит власть, не способная эти угрозы отвести. Понятно, почему молчат Чубайс и Каспаров, которые эти угрозы реализуют. Но как понимать молчание левых? Первая причина, что приходит на ум, — кризис левой методологии. Не видят противоречий, не могут назвать их движущие силы.

Даже идеологи КПРФ, в большей степени сохранившие унаследованную от советского времени дисциплину рассуждений, повергнуты «оранжевым» спектаклем в смущение. Руководители близкого к партии Центра исследований политической культуры России С. Васильцов и его заместитель С. Обухов пишут: «Коммунисты ни в коем случае не должны уходить с улиц. В любом городе и селе есть масса «больных» проблем, коммунисты призваны стать во главе их решения… Любое массовое движение всегда действует по своей собственной, вполне определенной, логике. Партии необходим особый, соответствующий моменту, язык: емкий, краткий, образный и близкий для человека улицы».

Что же, от категорий классовой борьбы КПРФ отходит и предлагает нового социального субъекта — человека улицы? Это прямо-таки скачок в царство свободы. На каком же языке будут с ним говорить коммунисты XXI века? Что это за особый язык: «емкий, краткий, образный и близкий для человека улицы». Судя по всему, это язык матерный (как выражались герои Лескова, «материальный»). Таков теперь исторический материализм.

По мнению аналитиков КПРФ, любое массовое движение всегда действует по своей собственной логике. Зачем же тогда коммунистам оставаться на улице? Чтобы перенять логику «человека улицы»? Похоже, что с такой логикой КПРФ не сможет определить свою позицию в момент «оранжевой» революции — как не смогла ее определить для себя компартия Украины.

Примечательно противоречивое рассуждение одного из руководителей КПРФ А. Фролова: «Сегодня в широком ходу версия о том, что акции протеста левопатриотической оппозиции льют воду на мельницу импортируемой с Запада «оранжевой революции», цель которой — окончательно разрушить Россию. И хотя я полагаю, что запущена эта версия не без стараний путинских пропагандистских служб, тем не менее отвергать ее с порога никак нельзя… Что же показывает практика? Мощный митинг КПРФ прошел в Уфе отдельно от акции «оранжевых». С его трибуны было четко сказано: «Мы все очевидцы того, что происходило под «оранжевыми» знаменами в Грузии и на Украине, кто финансировал «оранжевых» и кто сейчас в правительстве этих стран. Это ставленники Америки. Мы родились и присягали красному знамени и верны будем ему до конца жизни. КПРФ не входила ни в какой блок «оранжевых» и «голубых». Коммунисты всегда были верны своему народу и своей Родине и всегда в бой шли первыми». Затем протестанты двинулись к Дому республики, где соединились с участниками «оранжевого митинга» и приняли участие в пикетировании».

Так что же показала практика? Митинг КПРФ разоблачает «оранжевых» как ставленников Америки. Заявляется, что «коммунисты всегда в бой шли первыми». Казалось бы, они должны были пойти в бой именно против ставленников Америки, против «оранжевых». Нет, они «соединились с участниками оранжевого митинга и приняли участие в пикетировании». Тут есть признаки поражения логики.

Фролов считает, что надо «врозь идти, вместе бить». С кем врозь, кого бить? Вопрос простой: если власти («путинскому клану») будут угрожать «американские ставленники», то в чем классовый интерес российских рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции? В том, чтобы «вместе со ставленниками» покрепче ударить власть? Или «вместе с властью» покрепче ударить «оранжевых ставленников»?

Ответа нет, хотя, похоже, партийные массы предпочли бы сначала побить «ставленников».

Один из левых идеологов «новой волны» пишет: «В условиях, когда главной политической угрозой стала прямая фашистская диктатура, началось сближение всех противников фашистского режима из обоих антагонистических лагерей — коммунистического и «демократического»… На наших глазах формируется единый фронт противников фашистской административной вертикали от «комитета 2008» и сторонников Хакамады до анпиловцев и лимоновцев включительно».

Итак, главной политической угрозой он считает фашистскую диктатуру. Казалось бы, «оранжевая революция», свергающая эту «диктатуру», должна рассматриваться как благо, устраняющее главную угрозу. Но вот вывод: «[Образование единого антифашистского фронта] несет в себе огромные риски и угрозы, как для Компартии, так и для России в целом. Фактически в России начал реализовываться «оранжевый» сценарий, уже обкатанный и отрепетированный на Украине… Не слишком ли велика цена за временный и неустойчивый альянс с заведомо классово и социально враждебной силой?»

Как это понять? Ведь «оранжевый» сценарий, хотя и несет риски и угрозы, все же есть угроза низшего уровня по сравнению с главной. Нельзя же в условиях войны с фашистской диктатурой отовсюду получать одни удовольствия. Классовый анализ, даже сдобренный ругательствами, ведет к нарушению логики. Какая, к черту, фашистская диктатура? Совсем забыли азы истории — или лавры Швыдкого с его пугалом «русского фашизма» уязвили самолюбие?

В целом мышление наших «левых» пока что ограничено рамками истмата. Самые ортодоксальные марксисты благосклонно отнеслись к «оранжевой революции», видя в ней подъем политической активности трудящихся. По мнению А. Бузгалина, «Майдан стал не просто массовой общедемократической акцией гражданского неповиновения. Он стал прообразом мирной народно-демократической (антиолигархической) революции, столь необходимой народам Украины». Какая близорукость! Майдан был инструментом для достижения цели, не имеющей ничего общего с «народно-демократической революцией». Чтобы не увидеть этого, надо было иметь на глазах не фильтр, а шоры.

О правых не говорим, это разумные враги России, к тому же подключенные к интеллекту Запада. Беда в том, что левые не нашли языка, на котором можно верно описать главные угрозы нашему бытию, порождаемые нынешним кризисом. Марксистские понятия скользят мимо, не выражают той беды, которую интуитивно чувствуют люди. Тот альянс, который в 1991 г. добился ликвидации СССР, начал новую операцию в бывших советских республиках. Одна из целей — пресечь попытки к восстановлению хозяйственных и культурных связей. На наших глазах проведена замена властных группировок в Грузии и на Украине. И это была не косметическая замена, а радикальный поворот с усилением антироссийских установок новой власти. Недаром эти акции получили название «революций». Никакого отношения к классовой борьбе они не имеют, никаких социальных противоречий не разрешают, но ведь и противоречия, и борьба бывают не только классовыми.