Личный друг Бога - Михаил Кликин Страница 95

Полисмен, вбежавший в комнату первым, утверждает, что Глеб улыбался, нажимая на спуск.

Пуля вдребезги разбивает нейроконтактер.

Глеб падает. В его черепе дыра, но он еще дышит. Квартира наполняется полицейскими. Он тушат компьютер, открывают окна, ругаются и ждут санитаров.

Глеб еще дышит.

Медики появляются через несколько минут. Сперва они обследуют братьев Лопес. Только потом берутся за Глеба.

Он дышит.

Они кладут его на носилки и несут к машине. Их останавливает полисмен, требует какие-то документы. Санитары ругаются с ним.

Глеб все еще дышит.

Его загружают в машину и везут в больницу. В больнице опять начинается ругань — Глеб здесь никому не нужен.

Но он все равно дышит…

Он будет дышать еще две недели. А потом исчезнет. Если верить официальным бумагам — умрет и, в виду невостребованности тела, станет собственностью некоего международного научного центра исследований мозга.

Вроде бы, все. Конец.

Но Танк пришел к выводу, что Глеб дышит и сейчас, спустя много лет после случившейся трагедии. Где-то, в какой-нибудь стерильной лаборатории лежит на кровати накрытое простыней отвратительно бледное тело с отверстием в голове, и в отверстие это уходит лапша разноцветных проводов. Бежит по пластиковым трубкам алая кровь, вздымаются меха аппарата вентиляции легких, серебрятся пузырьки воздуха в многочисленных капельницах…

Глеб дышит в этом мире. Но его поврежденное сознание — сознание Богоборца — пребывает в мире виртуальном.

И кто-то безликий осторожно ковыряется в изуродованном мозге, ставит некие опыты с известной только ему целью. Кто-то, назвавший себя Белиалом…

Танк очень ясно представлял эту картину. Она была похожа на рисунок из фантастического комикса, но Танка это не смущало. Ему казалось, что головоломка сложилась. Все кусочки мозаики теперь были на своих местах.

Виртуальный Богоборец должен вывести Танка к телу Глеба. И тогда станет ясно, кто такой этот загадочный Белиал…

1

На каждой арене Стадиона велось сразу несколько боев. Глебу потребовалось некоторое время, чтобы разобраться, кто с кем сражается. Фаталия, видя внимание Богоборца, комментировала происходящее:

— Сегодня интересных боев нет, идет обычное «мясо». Вон, видишь две фигуры стоят неподвижно? Это маги меряются силой. Там, за ними — на зеленой арене — три ученика дерутся с Двуживущим. А в дальнем углу Эш Коротышка борется с Громовым Змеем. Они оба гладиаторы. Вчера поспорили, чья школа рукопашного боя сильней, теперь выясняют… — Фаталия усмехнулась. — Обычно я бьюсь на желтой арене. Иногда на войлочной. Но на зеленой… — Она пренебрежительно фыркнула. — На этот газон и нога моя не ступит!..

Они сидели на первом ряду, возле самого ограждения. Внизу два гладиатора, один с сетью и трезубцем, другой с мечом и прямоугольным щитом, пытались одолеть огра. Людоед, похоже, устал, а может просто был болен. Он хрипло взрыкивал, помахивал дубиной, не давая людям приблизиться, но сам на рожон не лез.

— Это Людовиг, — сказала Фаталия.

— Кто из двоих? — спросил Глеб.

— Огр. Он у нас уже месяц. Патруль отловил его в какой-то деревне, он там трех бычков задавил. Привезли к нам. А что? Кормежку он отрабатывает…

Позади круто поднимались заполненные людьми трибуны. Свободных мест почти не было, но зеваки на каменных скамьях-ступенях долго не засиживались — поглядев на бои, поднимались и направлялись к выходу. Их места тотчас занимали другие.

— Игроки, — пояснила Фаталия. — Пытаются зарабатывать на ставках. Некоторым удается.

— Еще как удается! — прогремел веселый голос, и кто-то большой, словно туча, навис над Глебом.

— Танк? — Глеб повернул голову.

— Это не Танк, — негромко сказал Ирт.

— Муромец мое имя, ребята! И можете меня поздравить — я только что выиграл две сотни золотых монет!

— Поздравляю, — неуверенно сказал Глеб.

— Не прячь свои чувства, мужик! Мы здесь для того, чтобы развлекаться и получать удовольствие! А вы сидите какие-то… зажатые… — Он подмигнул Фаталии. — Кроме тебя, цыпочка.

Фаталия фыркнула:

— Я тебе не цыпочка, толстяк.

— Как же не цыпочка, детка, если утром ты принесла мне сотню монет! Определенно, сегодня мой день!

— Ты ставил на меня?

— Ну разве мог я на тебя не поставить?! Ты же такая прелесть!

— Спасибо, малыш. Не хочешь завтра выйти со мной на арену, развлечемся?

— Нет, детка, не хочу. Я видел, что ты сегодня вытворяла… А вы тут все гладиаторы, ребята?

— Нет, — сказал Глеб. — А ты, Муромец, не Илья, случайно?

— Ага, угадал!

— Русский?

— Ну, на три четверти.

— А откуда?

— Из Троеполья, триста километров от Москвы.

— Мы почти земляки.

— Да ну?! — фыркнул Муромец. — А ты весельчак, хоть и угрюм на вид. Надо же — Одноживущий земляк!

— Слушай! — Глеб повернулся к собеседнику всем телом, встал. Его отчего-то заколотило; подумалось, что, может, и незачем было искать какого-то Танка, когда кругом многие тысячи обычных, настоящих людей. — Я Двуживущий, как и ты. — Глеб схватил Муромца за руку. — По крайней мере, был таким. Я просто застрял тут и никак не могу выбраться! Понимаешь, застрял в игре, не могу заснуть, и еще что-то не в порядке, я чувствую. Это странно, я словно с ума сошел, или весь мир чокнулся — не знаю. Помоги мне разобраться, что случилось. Ты же можешь навести справки. Можешь узнать, о чем я попрошу?..

— Да какой ты Двуживущий? — Муромец перестал улыбаться, выдернул свою руку из пальцев Глеба. — Я что, слепой? Или это шутка такая? Шутка, да? Смешно. Очень смешно! — Он отодвинулся. — Ладно, ребята, шутите себе дальше, а я, пожалуй, пойду.

— Погоди! — крикнул Глеб, готовый бежать вслед за Муромцем. Но Ирт придержал его за руку, покачал головой, сказал тихо:

— Бесполезно. Ты ни в чем его не убедишь. Он здесь только для того, чтобы развлекаться. Они все думают, что это лишь игра. Они просто не станут тебя слушать. Они никогда тебя не слушали, и всегда спешили уйти…

— Танк! — вдруг выкрикнул Горр. Он приподнялся и вытянул руку. — Вон там! Я же говорил!

Глеб посмотрел в направлении, куда указывал паренек.

Высокий молодой человек спустился с трибун на тропу, обегающую все арены. Он целенаправленно двинулся к двум магам, застывшим в странном противоборстве. Бойцы, мимо которых он проходил, не обращали на него внимания — здесь было в порядке вещей, когда зеваки спускались на арену.