Господин поручик - Александр Башибузук Страница 9

Франция. Марсель. Район Старого порта. Публичный дом «У веселой вдовушки».

10 декабря 1919 года. 20:00

Большой вороненый пистолет, с легким шуршанием выпрыгнул из кобуры и уже через мгновение, уставился в скулу молодому мужчине с холодными зелеными глазами, сильно контрастирующими своей жесткостью с его слишком красивым лицом.

– Гут… – я кивнул своему отражению в зеркале и убрал «кольт» обратно в кобуру. Хват правильный, автоматический предохранитель срабатывает надежно, ствол соосен предплечью, движения плавные, локоть не гуляет, а левая рука работает в нужной смычке с правой. Словом – доволен. А было совсем плохо; клятая тушка поручика поначалу сопротивлялась как могла, то и дело норовя убрать левую руку за спину, согласно каких-то там архаичных армейских правил стрельбы. Пришлось повозиться, но сломал чертовы остаточные рефлексы прежнего хозяина тела. Правда, особой скорости до сих пор нет, зато начал нарабатываться автоматизм.

Да, тренируюсь я, в прямом смысле упиваясь своими возникшими из небытия умениями. Кобуру мне сшил папаша Рене, оказавшийся великолепным кожевенником, он же достал сотню патронов сорок пятого калибра к «кольту», а к «нагану» – вообще целое ведро. Ну… небольшое такое, больше похожее на цветочный горшок, но с горкой. И все это за совершенно небольшие деньги. Не знаю, зачем мне столько, но, согласно одной известной истины: боеприпасов мало не бывает. Теперь самое время попрактиковаться в реальной стрельбе, но толком негде. Пару магазинов я отстрелял в подвале, на этом и ограничился, потому что едва не оглох. Да и маленький он оказался для правильных тренировок. Так, только оружие опробовать.

Впрочем, если бы это была самая главная проблема. Их и так целый букет.

Со здоровьем немного наладилось, зато Люсьен за глотку берет. Уже нашла покупателя на особняк, готовится сообщить девочкам, что дело закрывается, даже вопрос с документами почти решила, а я своего согласия так пока и не дал. Конечно же, можно слукавить, убраться с ней из Франции куда-нибудь, а там кинуть, и махнуть в Россию, но платить дерьмом за доброту не хочется. Вот и отговариваюсь как могу. Но долго так длиться не может. Во-первых, Люська не дура, сразу все поймет, а во-вторых – дальше время тянуть некуда. И так по лезвию бритвы хожу. Того и гляди, братва Корсиканца пожалует. Или полиция. Что будет несколько лучшим вариантом. Но ненамного.

В общем, придется сегодня вечером все честно ей сказать и валить куда подальше. Вот только куда?

Чтобы заглушить дурные мысли в голове, совсем уже было собрался приступить к отработке извлечения оружия с одновременным уходом с линии огня, как в коридоре раздались шаги, а потом кто-то тихо и деликатно постучал в дверь.

– Черт… – я быстро вставил полный магазин в пистолет и загнал патрон в патронник. – Кто?

– Я… Это я… – встревоженно зачастил хрипловатый женский голос. – Госпожа Люсьен просит вас срочно прийти. Там такое, такое…

– Сейчас.

На пороге стояла служанка Матильда, молодая полная девушка с миловидным личиком. Правда, довольно глуповатым.

– Что?

– Хозяин!.. Там такое, такое… – девушка трагично заломила руки. – В общем, вам надо срочно прийти.

– Бля… – ругнулся я на великом и могучем. Такое обращение слуг неимоверно бесило. – Ты можешь внятно сказать, что случилось?

Но получил в ответ только малоразборчивый поток несвязных объяснений, из которых так ничего и не понял. Постоял немного, плюнул, накинул пиджак, скрывая кобуру и вышел из номера. Матильда явно не блещет интеллектом, да еще находится в полушоковом состоянии, так что добиваться от нее чего-то внятного бесполезно. Гляну, от меня не убудет. Не стреляют, воплей тоже не слышно – уже хорошо. Видать, действительно что-то экстраординарное стряслось. С обычными буянами, эфиоп и ветеран на раз справляются.

Матильда привела меня к единственным в борделе апартаментам класса люкс. Ну как люкс? Кровать с балдахином, матрас не продавленный, на полу ковер, на стене картина, да люстра вместо абажура. Вот и вся роскошь. Но не суть…

На софе испуганно сжалась довольно симпатичная дама лет сорока возрастом в разодранном пеньюаре, с распатланными волосами и пылающим лицом. По разгромленному номеру разъярённо расхаживал сухопарый лысый мужик в одних подштанниках, с ножкой от сломанного стула в руке. Между ними, широко распахнув руки, торчал Захер. Люсьен стояла в углу, закрывая ладонью себе рот. Мне почему-то показалось, что она едва удерживается от смеха.