Господин Севера - Евгений Щепетнов Страница 9

Это была не карета в земном понимании слова. Не такая, как у Золушки, не такая, как у… в общем – не такая. Просто возок, крытый красивой плотной тканью, продуваемый всеми ветрами. Очень похожий на обычную земную пролетку, с кучером на облучке и слугой позади, на специальном приступке, – только колеса не стальные, а деревянные. И кучер, и слуга – в какой-то форме, напоминающей солдатскую, только более ярких цветов, видимо, подобие земной ливреи. И кстати, оба вооружены, хотя одеты без брони.

Рядом с «каретой» – два солдата на крупных, ухоженных белых загарах, и сами – в белых, крашеных деревянных доспехах на стеганые куртки, защищающие от удара мечей и дубинок. На Арканаке я такие куртки не видел – они были только здесь. Там ограничивались лишь доспехами. Наверное, потому, что очень уж на Арканаке жарко, через пару часов в такой сбруе можно запросто околеть от теплового удара. А здесь ничего, ходят – тут похолоднее. Даже летом холоднее, в разгар жары.

Прекрасный климат! А на севере материка, говорят, и снег есть, и лед! Арзум вытянут с юга на север, и на самом его северном краю – что-то вроде нашего севера России – вроде и не Сибирь, не Арктика, но зимой морозы трескучие, реки замерзают и все такое прочее. А тут, в столице, очень даже комфортно.

Стража на воротах почтительно отступила в сторону, отсалютовав мне и моему спутнику. Впрочем, скорее всего не мне, а императорской коляске, а кто в ней сидит – да какая разница этой самой дворцовой гвардии? Отстоять свою смену, да и пойти отсыпаться – вот мечта любого профессионального солдата!

«Карета» вкатилась на мощенную булыжником площадь и с грохотом развернулась у входа во дворец – довольно-таки заурядного здания, похожего на огромный барак. Впрочем – Зимний дворец тоже не пример архитектурного зодчества – ужасное здание барачного типа. Снаружи. А вот внутри… внутри роскошь так и поражает! Нет, я не был там лично, но инет-то на что? Фото видел и даже видеоролики. Очень красиво!

А вот здешний «барак» и внутри не отличался великолепием. Строгие, драпированные тканью стены, на ткани – рисунки, изображавшие какие-то события из жизни империи. Какие именно, я не понял. Нужно слишком хорошо знать историю Арзума, чтобы понять, что же здесь все-таки изображено.

Залы почти пустые. Ощущение такое, будто вся здешняя челядь куда-то попряталась от греха подальше. Кстати, запросто такое может быть, ибо властитель в гневе – это совсем не зеленщик, наступивший в кучку лошадиного дерьма. Башка и неловкого слуги может слететь просто на раз. Покажется императору, что ты недостаточно скорбишь по его дочери, – ну и заказывай панихиду! Интересно, здесь есть панихиды? Есть, наверное… религия Создателя есть, вера в переселение душ – есть, значит, и храмовые обряды есть.

– Императору поклонись, первым не заговаривай. Резких движений не делай – за отдушинами стоят лучники! И телохранители не просто так носят свои мечи! Начинай говорить с «ваше величество», если отвечаешь! И вообще – обдумывай свои слова! Император – человек умный, но… сейчас он горюет и не очень хорошо себя… ну, ты понял. Удачи!

Все это Рункад прошептал, пока мы шли следом за представительным седым человеком в дворцовой форме – видимо, мажордомом.

Чем дальше мы шли, тем больше попадалось навстречу людей. Часть что-то тащили, видимо, на кухню (корзины, ящики, сетки), другие подметали пол и терли стены, третьи просто куда-то бежали на рысях, как беговые лошади. Слуга не должен ходить важно и плавно, как родовитый господин. Его участь – бегать и шустрить. Вот в следующей жизни будет ходить важно и медленно, как все владетельные господа. Или не будет, если в этой жизни нагрешил, плюнув в чашку с супом для злого господина, утром отвесившего ему хороший пинок.

Император Кранад оказался не очень высоким человеком, по здешним меркам – вообще почти карликом. Чуть выше меня ростом, но поуже в плечах. Движения порывистые, лицо умное, на скулах – желваки, глаза воспаленные, будто не спал он уже давно, а может быть, даже слегка порыдал. Оружия у него не было никакого, если не считать серебряного кинжальчика у правого бедра. Я читал, что этот серебряный кинжальчик для императора Арзума – что-то вроде символа власти. Примерно как корона. Только здесь она называется не корона, а что-то вроде «Обруч власти», или просто «Обруч», но я буду называть это привычным названием. К примеру, как и мерило расстояния не «километр», а совсем другое слово, которое никому, кроме аборигенов, в общем-то не интересно.

Нас остановила охрана – пятеро высоченных, на голову выше меня, молодых мужчин, увешанных оружием и укрытых броней двух видов – и деревом, и стегаными толстыми куртками. Этих мордоворотов трудно было бы завалить!

Я уже привык оценивать окружающих по тому, как легко или трудно их убить. Каков мир, таков и я. Здесь правит сила, и, чтобы выжить, мне просто необходимо быть сильным и осторожным. Иначе… никак иначе!

Мажордом пробрался к императору, стоявшему у стены в противоположном углу комнаты и о чем-то разговаривавшему с группой придворных, одетых в гражданскую разноцветную одежду, поклонился и что-то сказал, что именно, я не расслышал, даже с моим кошачье-собачьим слухом. Говорил слуга очень и очень тихо. Император кивнул, и мажордом поспешил к нам. Вот оно! Сейчас все и решится!