Апокалипсис? - Максим Максимов Страница 87

– Ты когда-нибудь видел ад?

– Верни все, как было! Я не хочу так! Я хочу просто умереть!

– А может, ты уже умер? Может, это и есть ад?

– Прошу, сделай так, чтоб все это было не по-настоящему!

– Ты так любишь этих людей? Ты был готов умереть за них. Как забавно. Они мертвы, а ты жив.

– Ты просто убийца! Ты сумасшедший!

– Нет, Корней, сумасшедший здесь только ты.

* * *

Группа прошла на кухню, освещая обстановку фонариками. На столе и тумбочках расставлены свечи. Ощущался запах от горелого пластика. На полу лежал огромный крест, рядом молоток и гвозди. Вокруг креста валялись сотни обугленных пластмассовых солдатиков.

– Мне страшно представить, что творилось в этом доме все эти дни.

– Да, парень совсем слетел с катушек.

– Посмотрите, шеф, тут кровь на кресте, на месте ног и левой руки.

– Странно, а справа чисто и дырки от гвоздя нет.

Женщина подошла кресту.

– Я совсем забыла, у него одна рука в запястье была пробита, из нее торчал гвоздь.

– Как такое можно было забыть?

– Похоже, наш парень приколачивал себя к кресту и лежал тут.

– Самого себя прибить невозможно.

– Судя по тому, что место для правой руки чистое, крови нет, дырки в дереве тоже нет, вполне возможно. Он мог оставлять правую руку не прибитой.

– Что это ты так уверенно рассуждаешь?

– Это всего лишь предположение. Я не знаю точно, что в его мозгу могло происходить.

Человек в коричневом плаще поднял одного солдатика.

– Фигурка римского легионера. Зачем он жег их? Господи, первый раз вижу такое.

– Шеф, смотрите!

На стене в свете фонаря увидели рисунок человека в полный рост, точнее силуэт. Силуэт был закрашен гуталином. Внизу валялась щетка для обуви и выдавленный тюбик с черной пастой.

– Я вообще ничего не понимаю. Одно с другим не вяжется.

* * *

Он сидел на снегу. Вдалеке был виден тусклый свет в окне дома. Слезы текли по щекам. Корней не знал, где реальность, а где ложь. Но он знал, что ему делать. Смерть расставит все на свои места. Смерть не обмануть, и смерть не обманет тебя. Избавиться от всего, что случилось, стереть это можно только в том случае, если исчезнешь сам. Осознание всего, что было, постепенно закрадывалось в его голову. И чем больше он понимал, что произошло, тем скорее ему хотелось перестать существовать. Другого способа не пускать мысли в себя он не знал. Скорее бы все кончилось. Он побежал к дому. Забежав в кладовку, взял копье, древком упер его в пол, другой конец с лезвием приставил себе к горлу. Собрался с силами и сделал рывок вперед. Лезвие вошло в горло под кадык. Корней упал и схватился за рану. Пытался кричать, но так было еще больнее. Лежал возле тела Почтальона и хрипел. Из раны шли пузыри. Выдернул копье, и кровь полилась еще сильнее. Держался за горло и тихонько катался по полу.

* * *

– Идите сюда! Тут дверь с засовом. Не заперто.

Группа подошла к двери.

– А вот это уже серьезно.

– Боже, у одного из них с ноги мясо срезано.

– Так, женщину сюда не пускайте! Я же сказал, не пускайте!

– Это же наш Почтальон! О господи, храни его душу! За что же его так! Нашли над кем издеваться! Душевно больного мальчика так изуродовали! Во имя Отца и Сына…

– Уведите ее! Что встали-то, как олухи?!

– Второй живой, он в сознании! Это он! Срочно вызывайте «Скорую»!

Корней лежал в тени, в дальнем углу комнаты. Смотрел, безумно выкатив глаза, на вошедших людей. Держался за горло. Дышал, делая быстрые короткие вдохи, сопровождаемые ужасным хрипом.