Сон в зимнюю ночь - Виктор Власов Страница 8

Она выбирала долго.

– Слушай: мы опаздываем! – бросил я. – Бижутерию хочешь? Ободок для волос? Тебе их рукой откидывать не надоело?.. И кольцо золотое?

– Выбрала! – голубые глаза Джулис вспыхнули. Выражение острого недовольства пропало: девушка излучала тепло утреннего рассвета.

Я никогда не дарил девушкам украшений, поэтому предоставил ей выбор. Исполненная радости и чувства творческой свободы, она выбрала ободок из слоновой кости и кольцо белого золота с крохотным бриллиантом.

– Тридцать пять тысяч, со скидкой, – уточнила продавец-кассир.

– Спасибо, сдачи не нужно – легко отмахнулся я, выложив наличными свой недельный заработок.

Заметив точки запёкшийся крови, я накинул на шею девушке шарф, вымученно улыбнулся работникам магазина и менеджеру, сказал, что хотел бы следовать московской моде.

Недовольство неподходящим нарядом исчезло, будто не возникало никогда. Кольцо красиво сидело на тонком длинном среднем пальце левой руки. Бриллиант, поблёскивающий сотней манящих огней, ласкал, радовал и согревал взгляд. Я был согласен с Джулис: бриллиант на пальчике красавицы лучше всякой одежды.

Тихо сидя в такси, она рассматривала кольцо в разных проекциях: то приподнимая, отводя в сторону руку, то приближая, прищуриваясь. Счастливая улыбка не сходила с лица по-детски наивного и кроткого. В качестве благодарности Джулис опустила голову на моё плечо, погладив по руке, взяла мои пальцы. Пощекотала холодным носом моё ухо и хихикнула, потому что я вздрогнул, как от лёгкого разряда тока. Пощупав мой подбородок, качнула головой.

– Не очень гладко, и волосы – не правильно, слишком много. Эндрю не дарить мне украшения. Я хотеть узнать: кто ты?

Вопрос и обрадовал, и немало смутил меня. Виртуал Эндрю дал слабину передо мной, и это несомненный плюс. А как объяснить, что это именно я навеки угробил её райский мирок? Я ответил, что устал и не могу говорить.

– Я много устала тоже. Много моментов происходить.

* * *

Мы улетали глубокой ночью. По лётному полю аэродрома блуждал холодный ветер, ветер дул нам в спину, казалось, подгонял нас. Алексей ждал меня у самых дверей грузового склада, курил.

– Ну как ты, готов? – коротко кивнул он. – Бабосы обналичил? Айда! – Мы втроём прошли в ангар через служебный ход. Сторож отсутствовал.

Лёха переговорил в стороне с бригадиром грузчиков, и нас усадили в тележку на какой-то баул. Кар шустро доставил багаж к «Боингу» с открытым транспортным люком. Неся сумку, два пакета с одеждой, я и Джулис пошли на указанный самолёт.

– Джуниор! – позвал кого-то «бортпроводник № 3», принимающий груз по описи и документам, и подал фонариком несколько световых сигналов.

Человек, вышедший из багажного отделения, сопроводил нас на борт. Самолёт внутри походил на чрево кита, что сожрал пророка Иону.

– На той этой… сидеть, а спать? – уныло протянула Джулис. – Холодно тут!

– Времени нет! – только и ответил я, поёживаясь от холода. – Может, у них есть плед или одеяло.

– Не понимать.

– Поднимайся, поднимайся, – подтолкнул я, взяв её подмышку. – Тёплое… накрыться дадут.

Дыхание со свистом вырывалось у неё из горла; лицо излучало столько негодования и злости, что я замер, пребывая в растерянности. Решить что-либо и действовать сейчас труднее, чем писать сложные программы. Шатаясь как маятник, она тянула в обратную сторону, шипела и повизгивала. Её маленькая рука сжалась в кулак, взвилась в отчаянном ударе. Я отклонился. Чей-то негромкий голос, послышался из-за ящиков, упакованных группами в несколько рядов:

– Чувак, тащи её сюда!

Отчасти, мне он помог собрать волю в кулак. Я грубо схватил Джулис за шиворот, затащил девушку в самолёт и крепко держал, пока закрывался люк. Она послушной марионеткой повисла на моих руках. Нервное напряжение исчезло. Лампы испускали мягкий рассеянный свет, который мерцал в огромных немигающих глазах Джулис. Она плакала. Румянец, нагревавший щёки докрасна, сошёл. Почувствовав, что она успокоилась, я ослабил хватку. Дрожь и внезапная анемия овладели мной. Ноги подкосились; не подавая виду, я отступил на шаг, сдавленно спросил, нарушая воцарившуюся тишину:

– Еда и чем накрыться?..

– Как я могу довезти клиентов живыми через полмира без еды и хороших условий? – хмыкнул Джуниор. – Добро пожаловать на территорию Соединённых Штатов! – «бортпроводник № 2» подал мне шоколадный батончик.

Джулис протянула руку к знакомой обёртке. Только сейчас я въехал, что она голодна, я ведь обещал купить еду в буфете.

Наш проводник, одевшийся в толстые ватные хаки и длинную серую кофту не по размеру, помимо собственной располагающей манеры поведения не хранил ни капли недоверия в хитрых лисьих глазах. Контрабандный канал надёжен, словно мы для него – груз карго с банковской страховкой. Внешность Джуниора неброская, типичная для белых и чёрных пиндосов, неприятно разве что отсутствие бровей, усов, и волос на голове вообще. Он наклонил овальную, как яйцо, переливающуюся на свету голову и надел чёрную шапку. Пожилой мужчина походил на располневшего после длительного отдыха со шведским столом туриста.

– Сервис не люкс, но чемоданы не жаловались! Я приготовил вам замечательное ложе! Скамейка – моё место. Вы зря возмущались, красавица.

Джуниор объяснял, каким образом дошлые люди устраиваются в Америке без визы на неограниченный период, но я отвлекался на посторонние мысли и почти не слушал. Понимая, что мне не до вариантов, наш словоохотливый Харон сунул мне в руки фотографию с подписью «Лейджелил», отрекомендовав этого человека как хорошего знакомца, привечающего нелегалов.

Выложив немаленькую сумму «индейских рублей», я лежал на картоне, припоминая, что когда-то подрабатывал охранником в аптеке и, порвав раскладушку, тоже спал на разложенных картонках. Джулис заснула рядом, между поручнями и ящиками.

* * *

«Джей Эф Кей» встретил нас влажным приморским воздухом, в котором витал странный сладковатый привкус, и персоналом с натянутыми улыбками на разноцветных лицах. Джулис, казалось, прорвало; она без умолка болтала с двумя подъехавшими на карах работниками аэропорта, перетаскивающих короба и ящики с помощью компактных манипуляторов. Джуниор, перекинувшись парой быстрых фраз, передал им две купюры по сто долларов. Получил взамен униформу и два бейджика.

Униформа чистая, прохладная, пахнущая душистой травой, прекрасно сидела на мне и на моей девушке.

Американский самолёт, доставивший нас сюда, улетал обратно в Москву, а ценный груз, сопровождаемый Джуниором, немедленно отправлялся в Гонолулу чартерным рейсом. У нас появилась возможность в качестве помощников экспедитора из грузового отделения «Боинга» пересесть в салон С-35 «Лирджет». Удобства для экипажа и пассажиров в нём хоть отбавляй и, несмотря на то, что перелёты я вообще переносил тяжело, и потому чувствовал себя как выжатый лимон, лететь теперь бизнес-классом было одно удовольствие.