Личник - Игорь Валериев Страница 79

Мне дали Владимира четвёртой степени, плюс к этому подарили мызу Калитино, которая была в трёх верстах от моих Курковиц. Видимо, императрица решила сделать из меня барина, либо их величества захотели посмотреть, как я справлюсь ещё с шестьюдесятью пятью дворами крестьян, которые хоть и выкупили свои наделы у бывших хозяев мызы, но их не хватало для нормальной жизни.

Управляющий Сазонов был в таком шоке от этой новости, что разорился на телеграмму, которую можно было свести к двум словам: «Что делать?». Ответил: «Готовьте проект по развитию Калитино». Представьте моё удивление, когда в середине марта, за пару дней до отъезда цесаревича во Владивосток в Хабаровск с этим проектом прибыл Сёмка, который выступал кучером во время поездки к княгине Трубецкой. По его рассказу о его злоключениях во время этого путешествия, можно было написать целый роман. Зато у меня появился личный слуга и ещё один ученик, который просто впитывал боевую науку. Должен же быть у меня в имениях хоть один человек, который знает, как держать оружие. Всякое бывает. Александру Ивановичу отправил телеграмму, что проект одобряю, финансирование разрешаю.

Цесаревич, когда узнал, что ему предстоит сватовство к Елене Орлеанской, отправил Элеонору с театром назад в Благовещенск. Потом на три дня заперся с Волковым в своих апартаментах. В этот раз, слава Богу, меня миновала чаша сия, которая, судя по тому, сколько бутылок опустело, была бы размером с тазик, а то и больше.

В путешествие с цесаревичем отправлялся только кубанский взвод, остальные оставались на месте. Хорошо, что было принято решение их не расформировывать, а оставить в составе казачьих войск. Местом дислокации всех трёх взводов так и остался Хабаровск, где была уже готовая инфраструктура. Пришлось расстаться с братами, но я им клятвенно пообещал, что, как смогу, вернусь назад на Дальний Восток.

Селевёрстовым отписал, чтобы они продолжили планы по строительству гостиницы с банным комплексом, трактиром, магазином и конюшней. Дом также отписал им, плюс к этому отправил ещё немного денег и просьбу к дядьке Петро поклониться от моего имени могилам родителей, деда и заказать поминальные службы в церкви. Чуринский обоз для передачи письма и денег удачно подвернулся. При этом от станицы Черняева охрану обоза будут осуществлять казачата из станичной школы второго набора. Растёт слава Черняевской школы, ширится!

Переход в Англию был осуществлён на уже знакомом цесаревичу броненосном крейсере «Память Азова». Данный корабль ввел меня в состояние шока. Кроме паровой машины он имел парусное вооружение. Я конечно не большой знаток флота, но что-то мне мешало ассоциировать данный крейсер с теми кораблями, которые я помнил по картинам и фильмам о русско-японской войне. Тем более, как узнал, данный крейсер был введён в строй всего три года назад. Его, как узнал, предшественник «Владимир Мономах» и минные крейсера «Всадник» и «Гайдамак», которые прибыли на усиление эскадры Тихого океана, так же не порадовали меня своим внешним видом. Я уже стал думать, что точно попал в другой мир. Неужели за десять лет до войны с япами корабли так сильно изменятся?

Ну, как бы там ни было, до греческого порта в городе Пирей дошли без происшествий, за исключением того, что я оказался подвержен морской болезни, особенно если была боковая качка. До этого плавал, точнее, ходил только по рекам и никаких проблем не знал. А здесь узнал, и некоторое время провёл в не лучшем состоянии, чем немедленно воспользовался ротмистр Волков. У него вошло в привычку, узнавая о моём состоянии здоровья, предложить перекусить чего-нибудь вкусненького или выпить. Веселился он, гад такой, по-дружески!

В Пирей произошла смена кораблей. Для дальнейшего путешествия в Англию цесаревичу были выделены броненосцы «Император Александр II» и «Император Николай I». Вот это были уже другие корабли. Похожие на те, которые я помнил.

В английской резиденции семейства Орлеанских под название Стоун Хаус в графстве Бакингемшир произошла встреча Николая и Елены. Что я могу сказать, французская принцесса Елена Луиза Генриетта Орлеанская мне понравилась и внешностью, и характером. Николаю, как мне показалось на первой и последующих встречах тоже, но потом был приём у королевы Великобритании Виктории, где цесаревич встретился со своей прежней любовью. После этой встречи Николай, можно сказать, загрустил, но задание императора выполнил, согласие на брак от Елены было получено. Папаша Луи данный брак благословил и был не против перехода Елены в православие. Принцесса также дала добро.

В Кронштадт из Англии пришли в середине мая, а в конце этого же месяца я, как командир конвоя охраны будущей супруги наследника отправился назад за невестой. Руководил данной экспедицией Великий князь Сергей Александрович, с ним в свите отправились мой друг Алекс с Мари, свадьба которых по каким-то причинам была перенесена на август этого года. И я на ней неплохо потом погулял.

Кроме Алекса и Мари в свиту включили представителей «картофельного общества», так называли себя друзья из ближнего детского круга Николая, графа Шереметьева Дмитрия с его женой Ириной, которая в девичестве была Воронцовой-Дашковой. Внешне она была очень похожей на принцессу Елену, но только внешне. Характер у Ирины был тяжелым и властным. Бедный Дима! Он вместе с Алексом был ярким представителем подкаблучников. Брат Ирины граф Иван Воронцов-Дашков вместе с женой Варварой очень выгодно выделялись на фоне этих двух пар взаимным уважением и терпением друг к другу.

Благодаря Алексу и Мари, эта тесная компании личных друзей цесаревича меня приняла в свой круг. Правда, не все. Граф Шереметьев, род которых, по его словам, выводил свои корни, как и род Романовых от московского боярина Андрея Кобылы, мягко говоря, отнёсся ко мне прохладно. И сдерживался от дерзостей в мою сторону только потому, что Алекс, как ни крути, был внуком Александра II, двоюродным братом цесаревича, и он называл меня своим другом.

А потом случилось то, что случилось. Мой французский разговорный был откровенно плох, поэтому общался я с принцессой Еленой на английском языке, который остальные представители молодёжи, практически не знали. И часто эти беседы были в отдалении от свиты. Елена, узнав, что я трижды спасал жизнь Николая, а один раз закрыл его своим телом от пули, пожелала узнать всё подробнее. Пришлось рассказывать. Со стороны всё это смотрелось двусмысленно, особенно после того, как я начал замечать, что принцесса посматривает на меня явно с женским интересом. Если бы не мой опыт предыдущей жизни, я бы этого не заметил и не почувствовал. А тут чуйка забила тревогу. Что-то мне не хотелось становиться князем Салтыковым, который будущую Екатерину Великую также сопровождал к жениху.

Поэтому после крещения Елены Филипповны тридцатого июня на день святого апостола Филиппа и её бракосочетания с Николаем в конце июля, я отпросился в отпуск, чтобы быть подальше от молодых. Хорошо отдохнул в своём имении. Сазонов приводил в действие проект по двум имениям, и у него это очень хорошо получалось. В деревне Курковицы белели новыми срубами избы пятистенки. Как мне пояснил Александр Иванович, года через три-четыре все жители деревни будут жить в своих новых избах и на своих земельных наделах, если не произойдёт неурожая. Но и тогда на картофеле и молоке, никто голодать не будет. Благодаря рыбьему жиру все дети живы, окрепли. Глядя на членов курковицкого колхоза, жители новой моей деревни Калитино дружно организовали своё коллективное хозяйство, с учётом распределения земель и проекта Сазонова.