Апокалипсис? - Максим Максимов Страница 77

– Кого-то, может, и не тронут.

– А что с этим парнем? Его просьба отличалась от остальных! Ты можешь оживить его!

– Лично мне нет до него дела.

– Я тоже хочу сделать выбор! Я выбираю его жизнь!

– Я знал, что ты выберешь. Дело было не в тебе и не в его жизни. Люди сделали свой выбор.

* * *

Несколько дней провели в доме. Сколько точно, неизвестно. Никаких временных ориентиров в мире больше не было. Полагались только на свое ощущение. Время тянулось медленно. Много спали или просто валялись на кровати. Еда постепенно подходила к концу. Сил что-то делать не осталось ни моральных, ни физических. Даже оптимизм Старика начал потихоньку затухать.

Корней сидел на диване и смотрел то на огонь, то на Старика, рубящего ствол на поленья около входной двери. Было видно, с каким трудом ему дается каждый взмах топора. Старик постепенно подкладывал дрова в огонь. Когда в камине оказалось достаточно топлива, он начал аккуратно складывать их возле стены. На полу осталась куча веток и щепок. Старик, как обычно, вынес крупные ветки за порог. На мелкий мусор не обращали внимания. Сел на диван возле Корнея, достал из рюкзака воду.

– Завтра будем кипятить снег, – сказал Старик, глядя на бутылку с водой, – это последняя.

– Завтра? А что теперь означает слово «завтра»? – спросил Корней.

Старик задумался. Было видно, как двигаются его губы и брови. Видимо, он пытался подобрать определение слову «завтра», учитывая новые условия.

– Не умничай тут. Проснешься, и будет тебе завтра, – ответил Старик и отпил из бутылки.

– А может быть такое, что мы уже умерли? – предположил Корней.

– Умерли? Ты сейчас хочешь есть? – Старик посмотрел на Корнея.

– Да, но я уже привык к этому чувству.

– Мертвому человеку мозг сообщает о том, что необходимо закинуть в желудок питательные вещества? – спросил Старик.

– Я понял, о чем ты. Конечно, мы не мертвые, это я так…

– Да и оказались бы мы с тобой в одном месте после смерти? Думаю, нет.

– Почему нет?

– Потому что мы жили по-разному, я совершил много ошибок.

– Столько ошибок, что гореть тебе в аду? – усмехнулся Корней. – Ты что, веришь в это?

– В жизнь после смерти?

– Да. Есть, по-твоему, там что-нибудь?

– А сам как думаешь?

– Надеюсь, что нет. Что ничего там нет.

– Надеешься, что нет? – удивился Старик. – Обычно люди надеются на обратное.

– Я понимаю, но я вот такой, – с улыбкой сказал Корней.

– То есть ты надеешься, что Бога нет и после смерти ничего не будет?

– Да.

– Значит, ты атеист?

– Нет.

– Агностик?

– Нет.

– Верующий?

– Верующий.

– И надеешься, что Бога нет?

– Ну да.

– Как это понимать?

– Меня пугают религиозные обещания. Религия говорит, что душа бессмертна, что мы будем жить вечно. Меня это пугает.

– А ты хочешь исчезнуть?

– Это лучше, чем жить вечно.

– А как же небытие?

– Плевать.

– Знаешь, вообще я удивлен, что ты задумывался об этом.

– Ты считаешь, молодежь не размышляет о вечном?

– Размышляет. Я говорю не про всю молодежь, тут только ты передо мной. А в чем тогда смысл? Если нет вечной жизни и после смерти небытие, то проще сейчас умереть и не мучиться тут на холоде.

– А в чем смысл вечной жизни? – сказал Корней и взял у Старика бутылку с водой. – Если ничего не пропадет, зачем вообще что-то делать? Почему бы точно так же не умереть побыстрее и не мучиться тут на холоде? – договорив, Корней сделал глоток.

– Во-первых, есть инстинкты самосохранения, они не дадут тебе захотеть умереть. Во-вторых, я не говорил, что после смерти есть жизнь, я вообще убежден в обратом. Но! – Старик поднял палец вверх и сделал маленькую паузу. – Я хотел бы после смерти встретить своих близких на небе такими, какими я их запомнил, и чтобы все стало как прежде. Я не знаю, как устроена вселенная, но надеюсь, что так и будет. Надеюсь, но не верю. Это важное уточнение.

– Астроном не знает, как устроена вселенная? – с ехидной улыбкой произнес Корней.

– Никто не знает. Каждый новый ответ на вопрос дает несколько новых вопросов. Точнее, давал… я думаю, что до развития науки люди теперь дойдут не скоро.

– Понятно. А я вот, наоборот, боюсь, что после смерти стану бессмертным. Тебе обещают рай на небесах, и ты сидишь там тысячу лет, все уже передумал, всех изучил людей, или как там они называться будут, все книги перечитал, чего ни коснись, все вторично, все уже было. Да… это страшно. Знаешь, это как смотреть спектакль один и тот же бесконечное количество раз. Ты смотришь и знаешь каждого персонажа, как кто поведет себя, как сюжет развернется, кто что скажет. И такое все примитивное, такое скучное, хочется убежать, а некуда, хочется сдохнуть, а не можешь. Ты вечен, ты в раю, ты не грешил, тебе подарили вечность. Любой рай станет адом через миллиарды лет твоего существования. Я хочу провести одну полноценную земную жизнь, завести семью, вырастить детей, состариться и умереть – это полный жизненный цикл, а еще…

Монолог Корнея прервал стук в дверь. Три громких удара. В доме повисла тишина. Они сидели и смотрели друг на друга. Через секунду еще три удара. Корней вжался в диван. Старик схватил копье и подошел к окну. Незаметно выглянул. Увидел только свое отражение. Некто сейчас стоит за дверью в абсолютной темноте. Снова три удара.

– Кто там?! – крикнул Старик, специально сделав свой голос более суровым и басистым.

– Почтальон, – прозвучал ответ. Голос человека за дверью показался веселым, приветливым, приторно добрым и мягким.

– Возьми пистолет, – произнес Старик одними губами, без звука и показал пальцем на муляж, лежащий у камина.

Корней сунул пистолет-зажигалку в карман и подошел к Старику. Опять раздались три удара в дверь.

– Зачем он стучит? Он же понял, что мы его услышали? – спросил шепотом Корней.

Старик посмотрел на Корнея.

– Кто там?! – крикнул Старик второй раз, не отводя взгляда от юноши.

– Почтальон, – все с той же интонацией звучал голос снаружи.

– Что-то не так, – шептал Корней.

Старик кивнул. Снова три удара в дверь. Напряжение в комнате зашкаливало.

– Откроем? – тихо спросил юноша.

– Если не выясним, кто это, будет только хуже, – ответил Старик, направив копье в сторону двери, – открывай. Если что, я его заколю.