Отрок - Владимир Поселягин Страница 75

– Скажите, Максим, почему о вас никто не знает? – Заметив моё недоумение, адмирал пояснил: – Во всех газетах пишут о вас, естественно, людям хочется знать, откуда вы появились. Частные сыщики и репортёры, изучив вашу историю жизни, высказанную немецким корреспондентом, тем, что начал писать о вас, не нашли никаких ваших следов. С вашими способностями, описанными в газете, информация должна быть, но её нет. Совсем нет, сейчас в газетах это основная тема статей. Все вопрошают. Кто вы?

– Ответ у меня есть, но позвольте сказать его чуть позже. Кстати, у меня есть к вам просьба. После войны, а война когда-нибудь закончится, я хотел бы купить дом в Японии, чтобы время от времени жить здесь, неподалёку от Токио. Не поспособствуете?

– Я подумаю, – немного уклончиво ответил адмирал.

Заметив, что я стал часто поглядывать на карманные часы, Того спросил:

– Я правильно понимаю, у вас сейчас идёт какая-то операция?

– Отлично, – похлопал я в ладоши. – Вы правы, первые два этапа уже завершены, остался третий. После него я вас покину. Между прочим, у меня в планах было похитить вашего императора и доставить его в Россию. Это было бы не трудно, охрана у него скорее декоративная, но я решил, что это уже слишком, поэтому разработал другой план, посложнее.

– Хм. Что ж, благодарю. Такого щелчка по носу Япония не пережила бы.

– Пожив в Японии, я стал относиться к войне по-другому. Постараюсь отныне, чтобы среди японских моряков и солдат с моей стороны было минимум потерь. Однако – война, сами понимаете, всё дело случая.

Адмирал задумался, он не тянул время, действительно размышлял, после чего спросил:

– Насколько я в курсе, вас интересует, кто тот человек, что отдал приказ на ваш арест? Я это выяснил, вы должны знать, что наша разведка работает и в Порт-Артуре, и во Владивостоке. Правда, с прибытием Макарова наша резидентура там несёт серьёзные потери.

– Кто? – коротко спросил я, набычившись.

– Алексеев и отдал приказ. Как я понял, просто по дурости, а потом пытался исправить ситуацию. От вашего императора ему крепко досталось. В опале находится.

– Так вот в чём дело, а я-то думаю, чего это он вокруг меня крутился и согласился на проведение операции по захвату крейсеров. Остатки совести у него всё же были… Скотина.

Я на некоторое время ушёл в себя, мысленно проигрывая ситуацию с Алексеевым. Узнав, кто меня арестовал, я только вздохнул: теперь всё складывалось, а то достали все эти непонятки. Своим идиотским приказом он меня серьёзно подвёл, исправить ситуацию не смог и сам невольно перешёл в стан моих противников, начав ставить палки в колёса. Конвой тогда сказал, что приказ из Питера, но для них всё едино, если от наместника, значит, из столицы. Для них это логично, вот и ввели меня в заблуждение.

– Можно узнать, что вы спланировали и совершили? – поинтересовался Того.

Вопрос адмирала меня не очень удивил, да и скрывать я причин не видел, поэтому ответил честно и достаточно открыто:

– Только спланировал, посекундно, но всё же. Исполняют другие. Помните лагерь для военнопленных? Туда две недели назад доставили тридцать шесть русских моряков с миноносцев «Решительный» и «Стерегущий». Три недели назад два наших миноносца возвращались с разведки, повстречав ваши миноносцы. Чуть позже к ним присоединились крейсеры. Прорыв не удался, «Стерегущий» был уничтожен, сняли всего шесть человек, «Решительный» почти сразу был выведен из боя, сбита артиллерия, поэтому половина экипажа уцелела. Было много раненых, пришлось ждать, когда их из тюремного блока госпиталя переведут в лагерь военнопленных, чтобы забрать всех. Тут, как вы понимаете, каждый человек на счету.

– К чему вы мне это сообщили? Или?.. Людской резерв?

– Схватываете на лету, я просто не мог не воспользоваться такой отличной возможностью и расхлябанностью вашей охраны.

– Но насколько я знаю, русские офицеры дали слово офицера, что до конца войны не предпримут побега.

– К сожалению, тут вы правы, почти все офицеры отказались, кроме новичков, которые такое слово не давали, так что я забрал матросов и унтер-офицеров. Новички из военнопленных легко влились в наш состав, включая обоих офицеров, один, правда, ранен был, но уже почти излечился и был переведён в лагерь. Сам напросился, несмотря на не полностью затянувшуюся рану.

– Снова собираетесь угнать у нас боевой корабль? – иронично приподнял бровь адмирал.

– Вы знаете, адмирал, да. Англичане совсем обнаглели, во время войны передают вам боевые корабли, восполняя потери. Пока только крейсеры, но уверен, и до броненосцев дойдёт. Мне известно о четырёх, но самый первый – это крейсер «Талбот», который вы назвали «Натори».

– Не я.

– Не важно. Я японцев в целом имею в виду. Сейчас этот крейсер после полного ремонта приготовлен к императорскому смотру. К вам ведь прибыл премьер-министр Великобритании, и вы, кроме всего прочего, хотите продемонстрировать отремонтированный крейсер. Как думаете, император рассердится, если я его угоню?

– Думаю, он будет в ярости.

– Принесите ему мои извинения, тем более ничего изменить я уже не могу. Судя по стрелкам часов, в это время «Натори» должен как раз выходить из залива вместе с американским угольщиком «Сан-Диего», что вчера доставил вам кардиф для боевых кораблей. Судно привлекло моё внимание тем, что считается достаточно скоростным, двадцать один узел. Кстати, капитан «Натори», когда показывал мне свой отремонтированный корабль, хвастал, что теперь они дают девятнадцать узлов. Он говорил правду или немного преувеличил?

– Он вам его ещё и показывал?! – Наконец-то невозмутимость адмирала пропала.

– Мне ничего не стоило назваться представителем английской судоремонтной верфи, где строился крейсер. Соответствующие документы у меня были на руках. Поддельные, конечно.

– Их не смогли проверить?

– А как? За сутки до этого вдруг был повреждён подводный кабель, и связь оборвалась, а по другому кабелю слишком долго отправлять запросы. Да и он… – Я развёл руками, – тоже престал работать. Обрыв, и тоже под водой, видите, какой казус?

– Как я понимаю, тут тоже не обошлось без вашего вмешательства?

Я снова развёл руками. Сказать было нечего, действительно моя работа. Пока адмирал задумчиво сидел в плетёном кресле, теребя нижнюю губу, видимо, у него была такая привычка, я открыл офицерскую сумку, что висела у меня на боку, и достал два новеньких «маузера» в деревянных кобурах. Положив оружие на столик, показал на них адмиралу.

– Было очень сложно у вас найти это оружие, но я всё-таки смог. Оружие именное, один экземпляр – вам, другой – вашему императору. Это в качестве извинений за мои действия в порту Токио. Кстати, уходя, мои люди сбросили подводные мины в заливе, советую на время прекратить всякое движение до того, как там пройдут тральщики.

Адмирал, взяв кобуру со своим экземпляром, осмотрел незаряженный пистолет и изучил рукоятку оружия. С одной её стороны на хромированной табличке была художественно и, надо сказать, красиво изображена ветка сакуры, с другой японскими иероглифами было указано, кто дарит оружие и кому, мол, в благодарность умному противнику. Императору было примерно то же самое, только на одной из пластинок вместо одной веточки сакуры было две.