Выжить в лесу Междумирья - Александр Либих Страница 75

– Госпожа фея прилетела… довольная, посвистывает, но не запинается.

– Я уже наелся, спасибо! – сказал леший. – Можно колбаску на дорожку возьму?

Все поспешили в прихожую, не обращая внимания на тихого дедушку. Только отставший Михаил Петрович обернулся и рассеянно кивнул:

– Да, конечно, не стесняйтесь!

Очевидно, он плохо понимал характер лешего – существа робкого, но не стеснительного.

В прихожей Ирина уже помогала Александру отодвигать шкаф от двери.

– Ирочка, позвольте мне! – попросил Михаил Петрович.

– Зачем ты вперед мужиков лезешь! – проворчала из-за двери фея, догадавшись, в чем дело. – Потом какой-нибудь Джеймсик будет думать, что так и надо.

Александр сходил за гвоздодером и начал отдирать прибитые к косяку широкие доски.

– Молодцы, не сидели сложа руки! – похвалила фея. – Но меня, похоже, не ждали?

– Мы всех ждем, – буркнул кот, – откуда нам знать, кто первым прилетит или припрется.

Когда фея наконец вошла в свой замок, то приветливо посмотрела на Катю и Чира, поцеловала Михаила Петровича, улыбнулась Александру, неодобрительно покачала головой, увидев опять припухшие от слез глаза Ирины, и погрозила пальцем Тимофею.

– Стоило мне отлучиться на пару часов, и ты уже чувствуешь себя главным!

– Длинные пара часов получаются, – возразил кот.

– Мне, правда, казалось, что у вас еще обед не начался. В городе я время немного растянула, чтобы все успеть, – объяснила фея. – Новости у меня хорошие, но сначала накормите! За весь день я одну небольшую копченую рыбку у Сергея Юрьевича съела. А что вы колбасу жарите, я почувствовала, когда еще над болотом пролетала!

– По-быстренькому пришлось пожарить, – сказала Катя, – фасолевый суп у меня сегодня почему-то… наверное, пересолила?

На кухне фея энергично потерла ладони, и они так и зависли в воздухе.

– Колбасы еще много было! – растерянно проговорила Катя и перевела взгляд с обеих пустых сковородок на Тимофея.

Крылатая женщина тоже посмотрела на него.

– Да вы что! – возмутился кот. – Чтобы я со стола утащил? Чир, скажи им!

– Чив-чив! Вероятность чрезвычайно мала. Я такое только два раза видел.

Александр тоже заступился за кота:

– В любом случае не смог бы Тимофей Васильевич столько съесть.

– Ну, вообще-то… – задумчиво прощебетал маленький, честный композитор.

– Леший! – зашипел кот. – Как я сразу не догадался!

– Дедушка не своевольничал, – смущенно сказал Михаил Петрович. – Он спросил, можно ли ему взять колбаску на дорогу. Я ответил, чтобы он не стеснялся.

– Хорошо ты ответил, Миша, по-доброму, все тебя сразу понимают, – вздохнула хозяйка замка. – Катя, дай хоть морковку погрызть!

– Я сделаю бутерброды? – предложила Ирина.

– Солнышко, – улыбнулась фея, – почему мне и Сергею Юрьевичу ты так нравишься?

– Чив-чив, и мне!

– Еще бы! – гордо подтвердила Катя. – Кому моя Ириша не нравится!

– Я знаю кому, – почти шепотом ответила девушка, – он от меня убежал…

– Не уследила я, глупая крольчиха. – Катя виновато погладила руку Ирины.

– Тогда пусть он опять станет большим, – решила фея, – чтобы мог делать широкие шаги!

– Спасибо! – Глаза Ирины засияли.

– Уж как я ее только не уговаривала! – Фея откусила большой кусок бутерброда с сыром и от удовольствия полузакрыла глаза. – «Нет! – отвечала строгая Лариса. – На фиг он мне нужен! Где он столько времени болтался?»

– Я… я… – Александр безнадежно застрял на этом коротком слове.

– Ладно, мне можешь не рассказывать, – разрешила фея, – я знаю, где ты был. А для Ларисы хорошенько обдумай историю твоей длительной командировки. Сергей Юрьевич обещал, что все подтвердит и подпишет какой-нибудь приказ, который ты придумаешь.

– Сашенька, не переживай, – сказала Ирина, – приказы я умею писать. Такой напишу, что Лариска, добрая душа, заплачет и сразу тебе все простит!

– Правда, она меня простит?

– Саша, видел бы ты, какие у нее глаза, когда она о тебе спрашивает!

– Злющие, кровожадные, – кивнула фея. – Тимофей, у меня такие же были, когда я на пустые сковородки смотрела?

– Зачем ко мне пристаете, – фыркнул кот, – сами ведь знаете!

– Хотелось, чтобы ты поворчал. Ты уже давно мышек не гоняешь, пусть они иногда хоть твое вредное мяуканье послушают.

– Как это я мышей не гоняю? – Возмущению кота не было предела. – Я мою сметану полностью отрабатываю! Уверен, что вы мне еще не доплачиваете!

– Хорошо, – примирительно сказала фея, – не будем дальше разбираться, кто кого кормит. Мы ведь все-таки одна семья.

– Простите, – сказал Александр, внимательно разглядывая свою кружку с чаем, – у Ларисы кто-нибудь есть?

– Ну а что ты думаешь? – удивилась фея. – Такая симпатичная девчонка… только при мне к ней трое приходили. Один сейчас хрюкает и пытается как-то приспособиться к своей новой жизни, поэтому оставим его в покое. Зато двое других были сама любезность: «милая», «радость ты наша» – приятно было слушать, как они с Ларисой разговаривали.

Александр еще ниже опустил голову.

– Им, поди, на бутылку не хватало? – догадалась Ирина. – Бедная девочка! С моим характером я бы там давно кого-нибудь убила!

– Да, с твоим характером в маленьком магазине не работать, – согласилась фея, – там кому-то поверить надо, кого-то поддержать, а не так, чтобы сразу ругаться.

– Вам тоже там не работать, – промяукал кот, который все еще не мог успокоиться. – А меня вот звали в один подвальчик. Я как-то с Колей туда зашел, и, пока друг прикидывал, на что ему хватает, я в подсобке крысами занялся, они были совершенно непуганые. Хозяин потом за меня все обещал, что Коля выберет, – любого цвета. Коля ответил: «Если Тимоху по-доброму угостишь, он, конечно, придет иногда, чтобы тебе помочь, но жить останется у меня». Я не хвастаюсь и не думаю кого-то обидеть – надеюсь, вы поняли, почему я это рассказываю.

– Чив-чив, хочу обратно к Коле!

– Нельзя нам, Чирок, – грустно объяснил кот, – никак не получится.

– Чив-чив, я знаю!

– Ну, хватит, – поморщилась фея, – а то я буду злиться, ревновать и в следующий раз не пошлю вашему другу полную посылку варенья.

Подумав, кот сказал:

– За варенье, конечно, спасибо.

– Чив-чив, да, спасибо! Было очень благородно и неожиданно с вашей стороны!

Фея вспомнила о бутерброде, откусила снова большой кусок и с полным ртом обиженно прошамкала: