По ту сторону звезд - Кристофер Паолини Страница 74

Кира подождала миг и позволила мечу и шипам втянуться в «скинсьют».

Медуза сдулась, как воздушный шарик, из бесчисленных ран сочился ихор.

Облако дыма уже рассеивалось, утекало в космос. Кира оттолкнулась от медузы, и бушующий ветер втолкнул труп в прореху. Инопланетянин упал поверх оторванной стенной панели, почти заблокировав дыру в обшивке. Вопль ветра поутих, превратившись в тонкий свист.

Кира обернулась: пассажиры смотрели на нее с ужасом. Теперь уже Кроткий Клинок не утаишь, грустно подумала она. К добру или к худу – но ее тайна обнаружена.

Не обращая внимания на пассажиров, она перебралась туда, где Триг, Фалькони и Хва-Йунг столпились вокруг обмякшего тела Воробья.

Механик прижалась лбом к забралу Воробья и что-то тихо говорила, слова сливались в неразборчивое бормотание. Из спины бронескафандра шел дым, искрил обнажившийся провод. Вокруг металлического прута, проткнувшего Воробья, пузырилось кольцо белой медицинской пены – оно остановило кровотечение, но достаточно ли этого, чтобы спасти раненую?

– Док, сюда! Живо! – позвал Фалькони.

Кира попыталась сглотнуть, во рту пересохло.

– Чем помочь?

Даже вблизи бормотание Хва-Йунг оставалось таким же неразборчивым, как издали.

На покрасневших глазах механика выступили слезы, а щеки ее резко побледнели, лишь по бокам – яркие, как при высокой температуре, пятна.

– Бери ее за ноги, – велел Фалькони. – Следи, чтоб не дергалась.

Он окинул взглядом пассажиров, начавших выходить из своего убежища, и заорал:

– Убирайтесь отсюда, пока воздух не кончился. В другой трюм! Марш!

Они повиновались, стараясь при этом держаться как можно дальше не только от Воробья, но и от Киры.

– Грегорович, сколько у нас времени до того, как давление упадет ниже пятидесяти процентов? – спросила Кира.

Корабельный разум ответил с непривычной для него лаконичностью:

– Двенадцать минут. Если убрать труп медузы, всего сорок секунд.

Взявшись за сапоги Воробья, Кира почувствовала, какие они холодные, и удивилась, что замечает это, хотя до того не ощутила даже космический холод.

Потом она поняла, что мысли перестали ей подчиняться. Битва закончилась, уровень адреналина стремительно падал. Еще несколько минут, и она рухнет.

Вишал влетел в трюм, сжимая в руке саквояж с нашитым спереди серебряным крестом.

– В сторону! – скомандовал он, ухватившись за ящик поблизости от Киры.

Кира повиновалась, и врач завис над Воробьем, пристально вгляделся сквозь забрало, как до того Хва-Йунг. Затем он сдвинулся ниже, туда, где из живота раненой торчал прут. Морщины на лице врача стали глубже.

– Вы сможете… – заговорил Триг.

– Тихо! – прикрикнул на него Вишал.

Он еще несколько мгновений присматривался к пронзившему Воробья тонкому копью, затем переместился и проверил тот конец, который вышел из спины.

– Так! – Он ткнул пальцем в Трига. – Отрежь здесь и здесь.

Средним пальцем он отметил линии на расстоянии ладони от живота и от спины Воробья.

– Сплошным лучом, не в импульсном режиме.

Триг пристроился вплотную к Воробью, чтобы никого не задеть лазерным лучом. Сквозь забрало Кира видела, что его лицо усыпано бусинами пота, а глаза словно остекленели. Парень поднял руку и нацелил расположенный на перчатке излучатель на металлический прут.

– Глаза и уши! – предупредил он.

Прут раскалился добела, и композитный материал стал испаряться с таким звуком, словно что-то лопнуло. Ноздри защекотал ядовитый запах горелого пластика.

От прута отвалился внешний конец, Фалькони схватил его и легонько подтолкнул в дальний конец трюма.

Триг повторил операцию с другой стороны. На этот раз отвалившийся кусок поймала Хва-Йунг и отшвырнула его с такой злобой, что он ударился в стену.

– Получилось, – сказал Вишал. – Я замкнул ее броню; ее можно перенести. Только не вздумайте во что-нибудь врезаться.

– В медотсек нести? – уточнил Фалькони.

– Бегом.

– Я отнесу, – вызвалась Хва-Йунг.

Голос ее был шершавым, как оббитый край камня. Не дожидаясь ответа, она ухватилась за рукоять на бронескафандре и потащила неуклюжую металлическую оболочку к распахнутой гермодвери.