Апокалипсис? - Максим Максимов Страница 71

– Похоже, ее семья.

– Не ройся там, это ее личные вещи!

– Может, что полезное найду.

– Мы не будем забирать ее вещи! Я сказал, мы не воры, мы поедим и уйдем.

– С собой надо взять хоть немного, смотри здесь сколько.

– Надо спросить у нее, погоди, – сказал Корней и снова обратился к женщине, – не могли бы вы поделиться с нами едой?! Мы возьмем немного!

Старик, не дожидаясь ответа, переложил из ее рюкзака несколько банок какого-то мяса, овощей и взял несколько пакетов с сухарями.

Женщина кивнула.

– А если бы она сказала, что нам нельзя, мы бы не взяли у нее ничего? – спросил Старик.

– Да, ушли бы, и все.

– Ты ненормальный.

Корней открыл пакет с сухарями и начал есть.

– Мы идем на юг! Вы можете пойти с нами! Мы надеемся создать там новое общество! Не такое, как было до войны!

Женщина отрицательно потрясла головой.

– Корней, ты бы про свое новое общество не рассказывал первым встречным.

– Почему?

– Да как-то это звучит… странно, что ли.

– Женщина! Мы сейчас уйдем. Извините, что потревожили вас!

Старик накинул рюкзак на плечи и взял копье.

– Пошли, добродетель ты наш.

Женщина провожала их взглядом. Когда они отошли от ее стоянки, она подошла к своим вещам и начала копаться в рюкзаке.

* * *

Вот мне интересно, какова вероятность встретить человека в лесу? Сама судьба дала нам возможность идти дальше. Как вообще можно что-то планировать? Только недавно смерть караулила под деревом, и вот уже рюкзак набит едой, а зверя и след простыл.

Через день вышли на просеку шириной метров двадцать. Снега намело по колено. Ветер немного стих.

– Похоже, это дорога, – сказал Старик.

– С чего ты взял, может, просто прорубили?

– Если бы просто прорубили, тут был бы молодняк, а он не вырос. Возможно, под снегом асфальт.

– А почему столбов нет?

– Не знаю.

Просека вела на юго-восток. Вдалеке она сворачивала еще южнее.

Идти по ней гораздо удобнее, несмотря на количество осадков, но снег лежит везде, а вот деревья и буреломы нам обходить больше не придется. Старик говорит, что это дорога. Вполне может быть.

– Старик, ты веришь в судьбу?

– Это что такое?

– Ты не знаешь, что такое судьба?

– Нет.

– Это когда… в общем, когда происходит какая-то случайность, которая сильно влияет на твою жизнь. Встретить медведя – это судьба. Ведь мы не двигались к встрече с ним намеренно. Или встретить ту женщину с едой – тоже судьба.

– Так и говори – случайность.

– Да, судьбу можно назвать случайностью, но это неизбежная случайность.

Если случайность неизбежна – это уже не случайность.

– Тогда любое событие, которое произошло, было не случайно?

– Так и есть. Случайность – лишь иллюзия.

– Это как понять?

– У любого события есть причина. А само событие – это следствие.

– И какова же причина того, что мы встретили женщину?

– Причин много. Она отправилась в путешествие по лесу. Она устала. Развела костер. Мы его увидели, потому что в результате эволюции у нас появились глаза, н-да… и мы можем видеть… костры. Все это причины, по которым мы ее встретили. Точнее, это часть причин. Да то, что она родилась на свет, – это тоже причина.

– Я понял…

Он верит в судьбу или нет? Проще сменить тему. Ничего удивительного, он же астроном, ученый.

Начинало темнеть. Пришлось сойти с просеки и уйти в глубь леса на несколько сотен метров. Мало ли, кто по этой просеке еще может пойти. Старик начал готовить ночлег. Корней одной рукой помогал, чем мог. С каждым разом берлогу для сна делали все быстрее. Полезный опыт, учитывая ситуацию. Через час горел костер. Над костром в котелке топился снег. Старик рассчитал запасы еды так, чтобы хватило примерно на две недели. Ели утром по ложке тушенки и половинке сухаря, в обед целый сухарь, перед сном ложка консервированных овощей. Спали по очереди, боялись медведя.

Корней сидел у костра, ночь подходила концу, но на улице еще было темно. Снял с руки импровизированный гипс из веревок и палок – все равно он разболтался за несколько дней. Шевелить рукой все еще было больно.

Старик проснулся раньше, чем обычно.

– Ты чего встал? Еще не рассвело.

– Выспался.

Старик вылез из берлоги, потянулся и сел к огню.

– Позавтракать надо.

– Доставай.

Съели по ложке тушенки, заели сухарями и запили растаявшим снегом. Завтрак занял одну минуту.

– Пока темно, я посплю немного, раз уж ты не хочешь, – сказал Корней.

– Давай, как посветлеет, я тебя толкну.

* * *

Корней открыл глаза. Чувствовал себя выспавшимся впервые за много дней. Ноги грело пламя костра, вылезать из укрытия не было желания.

Старик не разбудил, значит, мы не торопимся. Поваляюсь еще немного.

Повернул голову и увидел Старика, сидящего у огня. Лицо его выглядело сурово.

Что-то не так. Вид у него какой-то не такой.

– Старик.

– Старик!

Старик медленно повернул голову в сторону Корнея, посмотрел на него несколько секунд и снова уставился на огонь.

Нет, не суровый, он… напуган, что ли?

Корней выполз из пещерки.

– Ты чего?

– Много часов.

– Что «много часов»?

– Ты спал много часов, н-да… много…

– О чем ты?

Старик говорил, не отводя взгляда от костра:

– Что-то случилось с миром этой ночью.

– Ты ведешь себя странно.

– Вчера, когда стемнело, мы поели, немного посидели, и ты лег спать. Я дежурил по ощущениям часа три, может, больше.

– Да. Потом ты разбудил меня, все как обычно. Почему ты говоришь об этом?

– Сколько ты дежурил по времени, примерно?

– Не знаю, несколько часов, а что?

– Ты не разыгрываешь меня?

– Что?! Зачем? Говорю, дежурил несколько часов, разбудил тебя и лег спать. Потом ты меня поднял, и я уже должен был сидеть до рассвета, потому что лег первым. Все как всегда!

Старик вытащил веточку из костра и начал рассматривать ее.