Одиночка - Крис Мориарти Страница 70

– Вы действительно не бывали здесь с самого поступления на службу? – спросил он, когда они отрабатывали стойку для особо трудного броска, которому Ли пыталась его научить. – А почему? Плохие воспоминания?

Ли отошла к краю мата, выпила воды, вытерла лицо и руки.

– Не совсем. Просто не было повода.

– А семьи нет?

– Насколько мне известно, нет.

Они отработали прием еще несколько раз молча. Маккуин все ловил на лету. Он заулыбался от радости, когда Ли наконец позволила бросить ее почти с полной силой. Правда, она моментально пожалела об этом, как только ее больное плечо коснулось мата.

– Без семьи, я думаю, еще и легче, – сказал он, продолжая беседу. – Мои родители не очень-то хотят, чтобы я попал в Космическую пехоту. Они читали о побочных эффектах невропродуктов, о скачковой амнезии.

Он улыбнулся и пожал плечами, стараясь отмахнуться от озабоченности родителей и их переживаний, свойственных старикам. Ли все же ответила на его скрытый вопрос:

– Если ты общаешься с психотехами и копируешь все очень аккуратно, то ты мало что забудешь. В противном случае… конечно, потери неизбежны. Но даже если что-то пойдет не так, то это совсем не та ситуация, которая была десять лет назад. Они минимизировали скачки, реже переводя личный состав с места на место. Даже рядовых.

Черт, можно получить постоянное назначение на планету и совершить не более пяти-шести скачков за всю службу. Если, конечно, будет мир.

– Если будет мир. В этом-то и проблема, верно?

– А что ты хотел? – спросила Ли, с удивлением обнаружив, что повторяет фразу, сказанную ей Хаасом несколько недель назад. – Обещаний?

Веснушчатое лицо Маккуина вспыхнуло.

– Я не это имел в виду. Я хотел сказать… что война дала многим колонистам шанс показать себя. Таким людям, как вы, например. Людям, которым в мирное время ни за что было не добраться до командных должностей. Теперь не то время. А дома еще хуже. Многопланетчики торгуют с Синдикатами, отнимая у местных жителей на Компсоне последние рабочие места. В южном полушарии уже есть шахты, в которых под землей работают конструкции серии «Д». Вместо шахтеров. Мой отец постоянно твердит, чтобы я оставался дома и занимался лавкой, но где здесь будущее? Как только многопланетчики поймут, что могут использовать рабочую силу Синдикатов, придет конец для независимых и вольноопределяющихся. А не будет вольноопределяющихся – на планете исчезнет валюта ООН. А не будет долларов ООН, останутся одни дензнаки компании. А это значит, что магазины компании вытеснят нас всех. Все к тому и идет, останутся только многопланетные компании из зоны Кольца и Синдикаты. Для маленького человека ничего не остается, как работать на правительство. Если он сможет найти такую работу.

– И в самом деле на шахтах работает серия «Д» ? – спросила Ли.

Ей еще не приходилось слышать об этом, и она не могла себе представить, как Техком разрешил это.

– Работают везде, – ответил Маккуин, – где только можно. Зачем нанимать местного рабочего, когда можно подписать тридцатилетний контракт и получить конструкцию, запрограммированную на бесплатную работу. В случае болезни или других неприятностей ее можно заменить другим клоном.

«А почему и нет, действительно?» – подумала Ли.

– Ладно, – сказал Маккуин, – извините за болтовню. Вы хотите поужинать сегодня с кем-то еще из дневной смены? Посмотреть игру или что-нибудь еще?

– Не могу, – с улыбкой ответила Ли. – У меня важная встреча.

Маккуин посмотрел на нее и закусил губу.

– А это еще что такое?

– Ну… вы не с Беллой встречаетесь?

– Прошу прощения?

– Станция маленькая. Разное говорят.

– Ну, в этом случае слухи безосновательны. Какими бы они ни были.

– Хорошо, – сказал Маккуин. Он немного подумал и добавил: – Мне просто не хотелось бы, чтобы вам было плохо.

Ли чуть не спросила, кто, по его мнению, мог бы сделать ей плохо, но в зал вошел Кинц в сопровождении своих приятелей.

– Доброе утро, – сказал он Брайану. – Берешь частные уроки?

Маккуин покраснел, к удовольствию Кинца. А у Ли внутри все закипело: Маккуин никогда не сможет командовать выпускным классом, не говоря уже о боевом подразделении, если не научится сдерживать себя.

– Грустно, что на тебя никто внимания не обращает? – бросила она Кинцу. – Я могу помочь.

В течение минуты она отправила остальных работать на тренажерах, и они с Кинцем встали в борцовскую стойку напротив друг друга на мате у двери. Кинц был быстр и точен, и, несмотря на то что в целях безопасности его внутренние устройства были поставлены в режим пониженной мощности, он двигался уверенно, как профессионал. В обычной обстановке Ли посчитала бы встречу с таким умелым противником настоящим удовольствием. Но Кинц вызывал у нее сильную неприязнь, и ей не хотелось входить с ним в клинч. Не хотелось даже дотрагиваться до него.

Она привела дыхание в порядок и постаралась почувствовать противника, чтобы найти его слабые места и использовать против него. Кинц выглядел молодцом. Лучше любого другого на станции. Он был самонадеян и любовался собой, и его самодовольство позволило Ли найти в его обороне достаточную дыру, чтобы въехать туда на танке.

Она заставляла его передвигаться по мату, оценивая его удары ногами и стараясь заставить его поверить, что некоторые из них достигли цели. А некоторые все же достигали ее. Невозможно было избежать этого из-за его длинных конечностей, и каждый раз, когда это случалось, Ли жалела о килограммах, которые она потеряла после Метца. Эти сброшенные килограммы могли бы сейчас смягчить удары по ребрам и вложили бы больше силы в ее ответные удары, когда он подходил на близкое расстояние.

Ли начала понимать, в каком направлении ей работать. Кинц предпочитал наносить удары правой рукой, и его стойка была особенно неуклюжей, когда она теснила его назад или заставляла двигаться влево. Трюк заключался в том, чтобы воспользоваться этим слабым местом, чтобы он не догадался. Для этого она должна была находиться с краю, постоянно менять свое положение, чтобы заставить его двигаться. И конечно, позволять ему наносить удары.

Она вытащила его на середину мата, танцуя вокруг него. И тут он неожиданно ударил, но не по колену, куда целился, а по стопе. В результате она потеряла равновесие, и он смог в это мгновение схватить ее.

Они сцепились, каждый старался ухватить соперника так, чтобы удержать равновесие. Он захватил ее в неудобном положении, и она сразу почувствовала, как он начал брать ее в замок. Она отставила ногу, уперлась в него здоровым плечом, рыча от усилия, и оттолкнула его.

Вспышка ярости в его глазах была очевидна, но он быстро восстановил равновесие и позицию.

– Хороший прием, – сказал он. – Думаю, ты карьеру делала не только в постели.