Апокалипсис? - Максим Максимов Страница 69

Черный человек оглядел толпу.

– Кому я все это говорю…

В какой момент римский офицер угомонился, неясно. Он стоял и слушал черного человека. А потом заговорил:

– Верни мне мои руки! Или, я клянусь, сюда придет целая армия и доставит тебя живого во дворец прокуратора. Там есть специально обученные люди, которые не позволят тебе быстро умереть. И твои иллюзии не помогут!

– Он безнадежен.

– Не все такие! Есть хорошие люди! Если ты такой могущественный, помоги мне изменить все! Твоими силами можно искоренить нищету! Дай бедным денег! Воровство перестанет иметь смысл! Если у всех все есть, зачем воровать и убивать? Зачем воевать?!

– Нищие кажутся жалкими, обездоленными, но, дай им власть и золото, часть из них станут новыми тиранами, а другая часть, послабее духом, потеряет все. Их лишат того, что они имеют, более сильные соседи.

– Но зачем, какой смысл, если у соседей и так все есть?

– Нищие воруют, и это можно объяснить: нищета порождает злобу, преступность, жестокость. Они пытаются выжить. Ты спрашиваешь, какой смысл богатому становиться еще богаче, если и так все есть? Хороший вопрос. Что движет такими, как Луций? У него, например, все есть. Знаешь, сколько у него золотых? Я знаю. Его золота хватит не на одну человеческую жизнь. Почему он хочет больше? Я сам пытаюсь понять таких людей. Дав каждому гору золота, я ничего не изменю. Только появится больше людей, кого можно ограбить. Появится больше поводов развязать войны.

Марк Луций попытался влезть в разговор:

– Да если бы не такие, как я, империю давно бы уничтожили, изнасиловали бы наших жен, а потом сожгли бы всех заживо! Бесхребетные ублюдки! Где ваше спасибо?!

– Действительно, убей или будешь убит. Луций, все верно. Прекрасная у вас планета.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, демон, но скоро я вернусь сюда с армией, и ты пожалеешь о своих словах и деяниях.

Римский офицер быстрым шагом подошел к своему коню, сел верхом и поскакал в сторону города.

Черный человек вернулся в прежний облик.

– Не нравится мне их одежда. Сандалии неудобные.

* * *

Корней очнулся, лежа на покрывале. Светло, значит, день. Сколько он пробыл без сознания? Старик построил небольшое укрытие из снега в виде полусферы высотой примерно метр, со стороны открытого пространства горел костер. В этой небольшой берлоге могло поместиться два человека. Там можно было сидеть или лежать. Укрытие защищало от метели.

Старика что-то не видно. Корней нащупал на голове бинт. Одна рука зафиксирована палками и шнурками. Одежда, руки и, видимо, лицо испачкано засохшей кровью. Поднялся, помогая локтем. Сидел и смотрел на огонь. Изображение плыло, он будто с похмелья. Вспоминал, что было ночью. В костре лежали непрогоревшие поленья. Их подкинули не так давно, значит, Старик где-то неподалеку. Хотелось пить.

– Ну, как ты?

Корней посмотрел в сторону и увидел Старика, тот возился с какой-то толстой веткой.

– Голова болит. Где медведь?

– Мы не так далеко ушли. Он может появиться в любой момент. Когда будешь ходить в туалет, закапывай за собой.

Старик старательно вырезал что-то ножом на конце толстой ветки.

– Я потерял сознание, и ты нес меня?

– Да.

– Спасибо.

– Ты бросился на медведя в темноте с голыми руками. На что ты рассчитывал? – спросил Старик.

– Я не знаю, это вышло само собой.

– Видел бы ты свою рану на лбу. До кости, и кожа свисала.

– А что с рукой?

– Я зафиксировал на всякий случай. Может, ушиб, может, перелом – рука сильно опухла.

– А лоб ты зашивал, что ли?

– Чем я тебе зашивать буду? Кожу прилепил, залил зеленкой и забинтовал. Я не врач.

– Ты наткнулся на медведя в темноте? – спросил Корней.

– Да, прямо на него завалился, на спину ему. Он вскочил, я отлетел в сторону. Дальше ты знаешь.

– Он меня сзади схватил и начал трепать с такой силой, ужас. Я аж подлетал в воздух, – вспоминал Корней.

– Нам очень сильно повезло.

– Как же мне плохо… Там, в темноте, я даже не заметил ничего. Помню только, что тело начало становиться ватным, уже когда мы бежали.

Старик вставил свой охотничий нож в паз, вырезанный на конце ветки, и начал закреплять его веревкой.

– Это что, копье?! – удивился Корней.

– Когда зверь бросится на нас, упрем один конец палки в землю, а другой направим на него. На дереве нам больше не спастись. Точнее, тебе не спастись.

– А если копье не выдержит или он не умрет сразу?

Старик встал, упер конец копья в землю и прицелился острием в воображаемого врага.

– Тебе надо лежать. У тебя температура. Нам придется просидеть здесь какое-то время.

Открыл рюкзак, достал из аптечки таблетку и дал Корнею.

– Запивай.

– Черт, я потерял свой рюкзак.

– Я знаю. Ничего страшного, переживем.

Корней выпил лекарство и лег.

* * *

Проснулся в полной темноте, на улице тлели угли от костра. Было слышно, как рядом храпит Старик. Корней выполз на улицу. Метель. Нащупал поленья и подложил их в костер. Рука ныла, но температуры не было. Чувствовал себя нормально, спать не хотелось.

Дождусь рассвета и разбужу Старика. Надо идти дальше. Двигаемся на юг, а на улице все холоднее, странно. Наверное, завтра будем реку переходить. Надеюсь, под лед не провалимся, хватит с нас приключений. Если перейдем, медведь, скорее всего, отстанет. Не полезет же он на тонкий лед. Хотя медведи умеют плавать. Но не в ледяной же воде. Да что я вообще знаю о медведях? Как мы вообще убежали от него? Чудеса прям какие-то. Эх, что ж я проснулся-то так рано. Когда спишь, не чувствуешь голод. Хотя нет, надо следить за ситуацией. Хорошо, что я проснулся. Старик совсем обессилел, наверняка дежурил до последнего, терпел, боролся со сном и отключился. Ничего, пусть отдохнет, утром проснется и удивится, увидев, что я на посту.

Через час начало светать. Корней начал трясти Старика за ногу.

– Подъем.

Старик резко подскочил и схватил копье.

– Тихо, ты чего?

– Я уснул, черт!

– Все в порядке, я следил.

– Тебе лучше?

– Рука болит, а так все нормально.

– Значит, пойдем потихоньку. Если почувствуешь слабость, говори сразу.

– Да я выздоровел.

– Нет, тебе кажется.

Попили воды. Старик вылез на улицу и посмотрел на компас, потом сделал несколько шагов по снегу.