Непрощенный - Александр Лидин Страница 69

Вернее, чем Бог не шутит, пока черт спит… Мне так больше нравится.

Развернувшись, я налетел на ближайшего «конвоира» и вместе с ним повалился на пол. Пули рассекли воздух в паре сантиметров от его груди. Воин Аллаха не сопротивлялся, когда я отобрал у него «хеклер-кох»: на браслете наручников имеется чрезвычайно приятный выступ, которым удобно бить… ну, скажем, в височную впадину.

Черт подери, как же приятно снова держать в руках оружие!

Мне повезло вдвойне. Привычно скользя вниз по его боку, моя ладонь наткнулась на что-то твердое и до боли знакомое. Счет шел даже не на секунды, а на доли секунды, но в условиях дефицита боеприпаса не стоит пренебрегать оружием, которое судьба сама тебе подсовывает. Обнимая моджахеда, я сунул руку под куртку, вытащил ствол из кобуры…

«Вальтер» с глушителем! Тот самый «вальтер», мой вчерашний трофей. А вот обойма к нему… Я представил, как Сергеев говорит мне: «Ну точно, прирос к тебе пистолетик».

Однако предаваться сентиментальным чувствам было некогда. Прикрываясь телом, обладатель коего прямым рейсом следовал в гости к гуриям, я срезал очередью еще одного боевика и помог Сергееву, который катался по полу в обнимку со своим противником. Ноутбук описал в воздухе роскошную дугу и упал, рассеченный очередью — в прыжке я пнул его ногой. Возможно, там содержались ценные сведения, но в свете последних событий мы с Николаем Ивановичем тоже представляли немалую ценность… при условии, что сумеем оперативно выбраться из лабиринта. Теперь мы оба были вооружены, и это давало нам более чем серьезное преимущество. Ничто не мешало нам палить в белый свет как в копеечку, но террористы явно боялись повредить оборудование.

Значит…

Поймав взгляд Сергеева, я чуть заметно кивнул, вскочил на пульт и вынес прикладом стекло — на наше счастье, оно было не бронированным. В следующий миг мы выпрыгнули наружу и побежали, петляя меж высоких металлических стеллажей. Как я и предполагал, террористы прекратили стрельбу, однако уцелевшие рассредоточились по балкончику.

Внизу мы находились в относительной безопасности. Сомневаюсь, что «воины Аллаха» настолько глупы, что позволят пострелять себя, как ворон, но мы имели возможность существенно сократить их численность, прежде чем придет время подниматься.

Я уже приметил подходящую «этажерку». Неподалеку от того места, где нам предстояло влезть обратно на балкончик, стояли какие-то прямоугольные тумбы, похожие на гробы. Если водрузить ее сверху, получится как раз подходящая высота.

— Николай Иванович?

Сергеев отставал. Он еще держался, но его правая штанина потемнела от крови. Зацепили, сволочи…

Я подбежал к нему. Героизм — штука хорошая, но в нужное время и в нужном месте. Прикрыть мой отход он сможет, но оставлять Николая Ивановича в этих катакомбах в мои планы не входило.

Прикрывать меня ему все-таки пришлось — держать на мушке АКМа боевиков, пока я перетягивал ему ногу ремнем. Осматриваться, а тем более заниматься военно-полевой хирургией, было некогда. Отбиться, выбраться… а там поглядим.

Пока пробирались к «гробам», успешно сняли человек пять. Но чем дальше, тем больше мне не нравилось затишье наверху. И еще больше мне не нравилось то, что последние две минуты я не мог, как ни силился, найти худощавую фигурку в черной шапочке «pasa montana», за ношение которой в Италии расстреливали…

Когда стеллажи закончились, мы с Сергеевым, не сговариваясь, припали к полу и перекатились за ближайший «саркофаг». Что там внутри, нам было не особенно интересно. Пусть разбираются специалисты, которые придут сюда после нас. Если будет за чем приходить.

В полуприседе, согнувшись в три погибели, мы пробирались между «саркофагами». Они стояли ровными рядами, как на кладбище — холодные, облитые жирным белым пластиком. От их оснований по полу тянулись толстые кабели, похожие на дождевых червей-альбиносов. Мы старались на них не наступать. Не из брезгливости — просто чтобы не споткнуться. Поясница затекла, к тому же начала сказываться усталость и бессонница: спал я от силы часа четыре. И когда впереди показалась стенка, и мы, найдя закуток между двумя приборными стойками, наконец-то выпрямились, я чувствовал себя почти счастливым. Теперь дело за малым: скинуть с какой-нибудь этажерки приборы, водрузить ее на ближайший к стенке саркофаг, вскарабкаться на нее…

Я едва успел обернуться, когда Сергеев упал. Помнится, первая мысль была: ремень соскользнул, а человек не хотел тормозиться, и теперь ему похорошело от потери крови. Паршиво, конечно, но…

А следующий кадр был — в точности как из фильма, название которого я не помню. Человек падает, а над ним встает, на глазах обретая четкие очертания, фигура демона, заключенного в его теле.

Демон в камуфляже и с черной шапочкой-маской на голове шагнул мне навстречу. Я вскинул автомат и нажал на курок, но было уже поздно. Рука-змея метнулась, ухватилась за ствол, и очередь разнесла ряд мышино-серых коробок на соседнем стеллаже. В последний момент я выпустил автомат, чтобы отбить длинный, с зазубринами, нож — прежде чем он вонзится мне в солнечное сплетение.

Автомат я не удержал, он тоже — думаю, в тот момент он был моему противнику не очень нужен. Сейчас, в ближнем бою, у него было заметное преимущество. Он был вооружен… а вот мне до «вальтера» еще требовалось дотянуться. Разорвать дистанцию? Проблематично. Тем более что мое желание не встретило бы понимания.

Мы снова сцепились. Надо признаться, парень был действительно хорош. В частности, техникой «винчунь» — «липкие руки» — владел так, что иным китайским мастерам впору было бы удавиться от зависти. Как мне удалось прижать его к «саркофагу», не помню. В такие моменты тело двигается само, а разум… не то что стоит и наблюдает, но, видимо, переключается в какой-то особый режим.

Я навалился на него и сумел высвободить одну руку. В набедренном кармане моих брюк лежал «вальтер», мой дважды-трофей. На несколько секунд центром вселенной для нас обоих стала тесная щель между моей ляжкой и саркофагом, где наши запястья боролись, точно два кальмара в толще океана. Случиться может всякое, но тот из нас, кто дотянется до него первым, имеет несравненно больше шансов выбраться из этой заварухи живым. Другой вопрос, что я сунул вальтер вверх стволом и с расчетом вытянуть за скобу. Это создавало мне определенное преимущество. Может быть, поэтому я расслабился раньше времени. И когда пальцы Минера стиснули мою кисть, я дернул рукой и выстрелил.

Уже в момент выстрела я знал, что не задел противника. Пуля прошила выпуклую крышку саркофага — дважды, навылет. Минер рванулся из-под меня, придавливая мою руку с пистолетом к холодному пластику, я дернулся… и услышал треск. С таким звуком ломается лед на реке. Миг — и матовый стеклопластик лопнул, и мы оба, не удержавшись свалились внутрь.

Меня словно опустили в ледяную ванну. Тысячи иголок разом вонзились в мое тело, и я почувствовал, как каждая моя клеточка впитывает омерзительный зеленоватый туман, лениво выползающий из саркофага. В такой ситуации главное — задержать дыхание. Но я не успел. Подозреваю, это было бы бесполезно.