Ночные проповеди - Кен Маклауд Страница 67

– Это не поможет.

– Возможно. Но я себя почувствую гораздо лучше.

– Мы не заслуживаем того, чтобы чувствовать себя лучше, – сказал Мухтар, крепко сжав руку Фергюсона. – Адам, пойдем.

Они спустились на лифте до гаража, Мухтар сообщил машине, куда ехать. Пока они неслись по Карлтон-роуд, завывая сиреной и сверкая мигалкой, Фергюсон думал о том, чего ему сейчас хотелось больше всего. И вспоминал, когда впервые – уже очень давно – сделал это. То, что он тогда узнал, осталось с ним навсегда. И впечатление с тех пор нисколько не потускнело. Он совсем не злился, когда впервые ударил человека рукояткой пистолета в лицо. Фергюсон тогда и бить-то не особенно хотел. Но при взгляде на кровь, оставшуюся на рукояти, на ссадину и кровоподтек, он вдруг осознал то, о чем никогда не думал прежде.

Чужой боли ты не чувствуешь. Совсем. Да, сопереживаешь. Да, неприятно, нервы взвинчены – но тебе не больно по-настоящему.

Машина свернула на Нью-стрит, влетела на Кэннон-гейт. Фергюсон схватился за ремень безопасности, целиком уйдя в то воспоминание, не желая его отпускать.

Он знал: этот кусок застрявшей в душе темноты понадобится снова. И очень скоро.

Лодырь ступал тихо, под ногами Фергюсона хрустело стекло. Впереди шли и шли люди с носилками, внутрь все бежали медики и пожарные. С огнем уже почти справились. К счастью, само строение было легким, не приходилось опасаться обвала тяжелых конструкций. Хотя, конечно, наверху была смотровая галерея, и потолочные балки представляли угрозу. За уже огороженным периметром, столпились прохожие, репортеры, чиновники. Здание парламента находилось прямо через дорогу, офисы «Скоттиш Броадкастинг корпорэйшен» и «Скотсмэн» – всего в паре сотен метров. Фергюсон с облегчением отметил, что охрана парламента не поспешила к месту теракта, и пробормотал на телефон предупреждение об опасности нового взрыва. Офицеры из Сент-Леонарда уже приступили к делу: устроили оперативный штаб на краю площади, вошли в контакт со спасателями и медиками, принялись собирать копов и ропов со всех окрестностей. Хатчинс направилась прямиком к ним.

Стараясь не мешать спасателям, Фергюсон пробрался ближе к дыре в стене, пробитой взрывом, и посмотрел на раненых. На носилках в основном лежали школьники. Тем, кто еще мог кричать от боли и ужаса, повезло. Внутри здание кишело ропами и роботами «скорой помощи», ощупывавшими тела.

– Какие травмы? – спросил инспектор у Лодыря.

– Ожоги, травмы от обломков, внутренние повреждения от ударной волны, глубокие колото-резаные раны от осколков стекла и острых обломков, а также шрапнели.

– Шрапнели? – воскликнул Фергюсон.

– Гвозди и гайки.

– Значит, жертвы не случайны.

– Да. Спланированный теракт, рассчитанный на максимум жертв.

– Кстати, отчего детекторы взрывчатки вокруг не среагировали на ее запах еще до того, как робот кинулся бежать?

– Скорее всего, взрывчатка была герметично упакована и спрятана в полости живота вместе со шрапнелью.

– Не знал, что там настолько много места.

– Возможно, он заменил стандартные элементы питания на меньшие, – пояснил Лодырь. – В таких обстоятельствах запас энергии – не главное.

– Наверное, да, – согласился Фергюсон.

Он осмотрелся еще раз, понимая, что увиденное застрянет в памяти навсегда и не отступит, будет зудеть и ныть, будто навязчивый звон в ушах.

– Иди и помоги, чем можешь, – велел инспектор. – Снимай все полезное для расследования, но никаких поисков, пока не закончат спасатели и медики.

– Понятно, – ответил робот.

Фергюсон пошел к оперативному штабу. Главный инспектор Фрэнк Макоули уже прибыл и совещался с Мухтаром, а также с министром юстиции и национальной безопасности Виджаем Рахманом. Макоули жестом подозвал Фергюсона и представил Рахману. Те пожали друг другу руки.

– Будет служебное расследование, вы же знаете, – сказал министр.

– Конечно.

– Жутко говорить об этом перед… – Рахман покачал головой, указал рукой на здание. – Но скоро мне придется отвечать на вопросы, в том числе перед прессой. И меня спросят: можно ли было эту… это злодейство предотвратить?

– Да. Здание охранялось, – инспектор посмотрел на Макоули. – Что с охранниками?

– Оба мертвы. Они находились очень близко к эпицентру.

– Господи! – воскликнул Фергюсон. – Министр, простите. Как я уже говорил, здание охранялось. Но его не рассматривали как самую вероятную мишень. Более того, я уверен, что охранники были готовы к встрече с неспешно приближающимся человеком, а не с роботом, бегущим навстречу со сверхчеловеческой быстротой. Мне следовало предугадать и мишень, и метод атаки.

Рахман нахмурился.

– Вы слишком требовательны к себе. Ничего подобного ранее не случалось.

– Я же знал, что мы имеем дело с роботом. Я знал о его способностях, но не предполагал, что он использует их не только для подражания человеку. И, черт побери, я еще с позавчерашнего вечера был в курсе, что у него полно креационистских материалов. Всего пару часов назад мне сообщили о его возможной связи с зарубежными креационистами – и об их контактах с террористами. Мне следовало, по крайней мере, предупредить все геологические музеи и памятники в городе.

– И каждый университетский факультет геологии, и всех, кто мог подойти к памятникам Геттону и Чемберсу, или к статуе Роберта Вуда на Грассмаркет, или к табличкам с геологическими пояснениями в садах Принсес-стрит? Нет, инспектор Фергюсон. К тому же во всей доступной информации не было ничего, что указывало бы именно на эту мишень. Я прав? – спросил министр, обращаясь к Мухтару и Макоули.

– Вы правы. Логичным выбором были бы политика или религия, но не геология, – ответил Мухтар. – Самообвинение инспектора Фергюсона естественно, но необоснованно.

– Если откроются грубые просчеты полиции, мне первому уходить в отставку, – произнес Рахман, поморщившись. – Заметьте, я вовсе не говорю, что вам придется стать козлами отпущения. И пока, насколько я вижу, никто грубых просчетов не допустил. Вряд ли кого-то можно винить за то, что они не ожидали «креационистского террора» – если это и вправду он.

– А это нам еще предстоит выяснить, – заметил Макоули. – Адам, я приказал парням из Сент-Леонарда сформировать команду следователей. Общее руководство делом принимает Отдел по борьбе с терроризмом. Ваша команда может с ними взаимодействовать, получать и передавать информацию, но, честно говоря, я хочу, чтобы на это дело взглянул кто-то другой.

Фергюсон ощутил скорее облегчение, а не злость и досаду. Если вспомнить, о чем предупреждал Макоули, то становилось ясно: все могло обернуться гораздо хуже. Хотя куда еще-то? Он, Фергюсон, не справился. И это повлечет последствия.

– Следующий вопрос – и отвечайте побыстрее, репортеры уже собираются, – сказал Рахман. – Что делаем дальше? Ожидаются ли новые теракты?